– Семья пока в Ленинграде. Устроюсь – приедет и семья: жена, двое малышей…

– А какой профессии, извините?

– Работал на заводе металлоизделий. Так что, кузнечное, машиноремонтное дело из рук моих не выпадет, сумею…

– А это нам и любо. Такого принимаем.

Ответив на все вопросы собрания, Клюев заговорил о политике, но заговорил понятным, простым рабочим языком.

– Конечно, товарищи «восходовцы», не делает вам чести то, что в самую последнюю очередь решили объединиться в колхоз. Новые формы ведения сельского хозяйства неизбежны. Политика партии, – вы читаете газеты, – ясна. Индустриализация страны, всеобщая коллективизация деревни, ликвидация кулачества как класса, отправка в деревни двадцати пяти тысяч рабочих от станка для руководства колхозами, масса новостроек – всё это великие дела великих планов и задач, разработанных нашей партией. Всё это будет выполнено. А если нет, тогда нас сомнёт мировая буржуазия. Но этого не случится. Не для того великий Ленин создал могучую партию, создал новый тип социалистического государства. Трудящиеся при любых условиях сумеют постоять за свои права… А теперь давайте поговорим о малом. О плане работ нашего «Восхода». Вы хозяева. Вы и подсказывайте, с чего начать. А потом изберём правление, руководителей участками работ и так далее… Кто возьмёт первый слово?..

Молчание длилось несколько долгих томительных минут. Только слышались тяжёлые вздохи.

– Пассивно, товарищи, пассивно, – Мария Павловна выжидательно смотрела на собравшихся.

– Дайте мне слово сказать.

И, сразу оживившись, Мария Павловна объявила:

– Слово предоставляется представителю окружной газеты, нашему земляку, товарищу Кораблёву Василью Сергеевичу.

– Во, к какому моменту прикатил!

– Послушаем, а потом и мы начнём, – послышались голоса.

– Начинай, товарищ Кораблёв, с лёгкой руки, авось, следом за тобой разговорятся. Это у нас всегда так – начать трудно, а дальше пойдёт.

Кораблёв подошёл к столу с раскрытым блокнотом.

– Сначала я хочу, граждане-соседи, поправить сказанное Марьей Павловной: я не представитель от редакции, я вернувшийся в своё Коробово навсегда. И прошу, с первых слов, принять меня в члены колхоза на общих основаниях. Три коровы, лошадь и мелкий скот со двора моего папаши подлежат сдаче колхозу, постройки разные – тоже, значит, и моя паевая копейка не щербата. Могу я работать в плотничьей, строительной бригаде, а такая должна быть, ибо надо начать дело с постройки большого скотного двора и конюшни, дабы общее было действительно общим…

– А держал ли ты в руках топоришко, чтобы плотничать уметь?

– Думаю, что за четыре года в техникуме я кое-чему обучился. Попрактикуюсь, увидим…

– Ну, тогда дуй дальше…

– Продолжаю: на этих днях с моим дружком Судаковым мы побывали в колхозе в Бортникове. Вы знаете, что этот колхоз существует уже второй год, и знаете по газетам, что он на хорошем счету в округе.

– Расскажи, расскажи, как там?

– Поучимся бриться на чужой бороде.

– Только не всякий сказ – нам указ…

– Ну, разумеется! – оживился Кораблёв, – мне уже и то хорошо кажется, что слова подкидываете. Так оно веселей дело пойдёт. И вот слушайте, что скажу о бортниковском колхозе, в который входит целый куст деревень…

«Молодец! Он, кажется, своим исчерпывающим выступлением лишит меня слова», – подумал Судаков и одобрительно кивнул Кораблёву. А тот развернул блокнот и продолжал речь, прибегая к своим бортниковским записям. Он говорил о том, что видел в Бортникове, и старался разговор вести к тому, как применить опыт в коробовском «Восходе».

– Я у них шагами вымерял длину и ширину скотного двора. Полтораста коров во дворе размещаются на площади ста восьмидесяти шагов, а в ширину на тридцать пять. Весь план двора и с кормокухней мне ясен. Можем такой построить? Можем. Лес даст райземотдел, известь достанем, а камня у нас сколько хочешь. Трудней с гвоздями… За силосную башню в этом году не ручаюсь. Поздно. А до весны и её соорудим. Нужна будет плотничья бригада человек пятнадцать. Они у нас наберутся… С помощью нашего двадцатипятитысячника Клюева Григория Николаевича станем добывать трактор. А это же основа основ.

– А лошадей куда? Символ! У лошадей и пахарей тогда праздник будет. Соха – она верный друг и помощник мужика.

– В Бортникове два трактора. На них только что не молятся. Да и везде трактору открывается широкое поле. Если взять «Клектарк», он тяжёл, неповоротлив и после дождей завязнет. «Фордзон» легче, лучше. А ещё лучше «Красный путиловец». Вот тут нам товарищ Клюев и поможет иметь «Путиловца». И ещё скажу о Бортникове в пример нам: мы там с товарищем Судаковым приметили упор на животноводство. Не зря давным-давно славится вологодское масло. Коровы – главная доходная статья. У них более половины дохода от молочного скота, частично от льна, остальное для своих нужд. А теперь прикиньте в уме сами: у единоличника затрата труда на одну корову выходит 120 дней за восемь месяцев. У кулаков- четырехкоровников до 80 дней затрачивается на корову. А если в колхозе, то всего времени на каждую корову выйдет 25–28 дней. Потому как одна скотница может обслужить и десять голов и даже больше.

– Смотрите, какая голова меньшак у Кораблёва, этот не чета Яшке.

– Нахватался культуры, потому и не робок.