– Нет.

– Оно и понятно. Цепкие мужики – зажиточная часть, есть и кулаки. Бывал в Коробове, знаю. А вы, товарищ Судаков, только сюда к нам, или тоже в Коробово?

– И сюда и в Коробово. Сюда посмотреть, поучиться, а в Коробово – помочь организоваться.

– Так, так, значит, Гришка Капуста неплохо действует, если к нему посылают учиться, – заметил председатель и немножко покраснел, вроде бы за неуместное хвастовство.

Судакову и Кораблёву он пожелал глубже вникать во все дела колхоза, побывать на участках, посмотреть отремонтированные постройки, новый скотный двор, познакомиться, как проводится силосование, в каком состоянии машины и орудия, как подготовлены закрома к засыпке урожая. И хотел было уходить по своим бесконечным делам, но тут уже подошли кое-кто из колхозников, чтобы на ходу разрешить наболевшие вопросы.

– Григорий Иванович! У нас неполадок, – жаловалась одна колхозница. – Мою Анку обижают. Девке двадцать годов. Жнет, косит не хуже любого мужика, а в книжку ей ставят первый разряд. Сама не идёт к тебе, стыдится. Прошу Христом-богом, дай ей третий разряд с полным весом…

– Ладно, Семёновна, поговорю с бригадиром. Решим. Иди, дожинай ячмень…

– Товарищ Капустин, около нашего «Луча» завелась какая-то гадина, – сообщал бригадир Пестерев. – На межевом столбе нашли сегодня бумагу – тестом приклеена. На, полюбуйся…

На скомканном листе, вырванном из тетради, по печатному вкривь и вкось цветным карандашом: «Смерть Капустину и Пестереву! А колхозникам крышка!»

– А ты что, испугался?

– Пугаться нечего, а остерегаться надо. Я теперь вечерами без ружья на улицу не выйду. Даром не сдамся. На двух войнах был – не убили, этого не хватало, чтоб из-за угла ухлопали. Тебе хорошо. У тебя наган есть…

– А бумажку всё-таки надо в Вологду в ГПУ послать, – посоветовал Судаков. – Авось она и пригодится разузнать осла по копытам.

– Это не первая. Мы те порвали. Не знаем, на кого и подумать… – сказал Григорий Иванович и, не придавая серьезного значения запугиванию, вступил в разговор с другими колхозниками, коротко подсказывая им, что делать, как поступить, дабы все дела колхозные шли без сучка и задоринки…

Три дня и три ночи провёли Судаков и Кораблёв в бортниковском колхозе. Блокноты были исписаны вгустую. До Коробова оставалось километров сорок. Можно было взять лошадь в колхозе, но зачем ехать, если идти по деревням, просёлкам и перелескам – одно сплошное, радующее душу раздолье. Погода отличная, тёплая, солнечная, грибов и ягод урожай.

Идут не спеша Судаков с Кораблёвым. То поспорят, то мирно поговорят, а не то и частушки поочередно пропоют вроде бы для смеха и веселья. Помолчат и опять заговорят о чем-нибудь серьезном.

– Эх, Ванюша, не дурной ты и счастливый парень. В вуз пойдёшь… Научил бы ты меня, как мне жизнь свою устроить? – заговорил Кораблёв.

Видно, что о многом передумал он за эти дни.

– Боюсь, что тебя учить, как мёртвого лечить.

– Нет, ты не шути, Ванюшка, я не безнадёжен. Водки ни капли – и всё будет в порядке.

– Жениться тебе, Васька, надо.

– Жениться? Не думаю.

– Да, да. И найти себе невесту чуть постарше себя и посерьёзней.

– Что ты, разве отец пустит меня в дом с невестой? У меня старший брат женатый. Куда мне, беды не оберёшься…

– А ты найди такую, чтоб к ней в дом, в приёмыши. В колхозе из тебя получится дельный человек. Строительный техникум тебе кое-что дал?

– Дал. Ну и что?

– Можешь в колхозах проектировать постройки, возглавлять плотничьи артели. Рубить и ставить скотные дворы, общественные бани, столовые, ясли…

– Мысль подходящая. А учиться когда? Вот ты попадёшь в Москву, выберешься оттуда с высшим образованием и начнешь колесить по державе. И в газетах о тебе: «Инженер-архитектор такой-то, воздвиг там-то гидростанцию или мост через реку такую-то». А я всю жизнь Васькой и буду. Так, по-твоему?

– Не так.

– А именно?

– Во-первых, за труд тебе и честь, и почтение будет, во-вторых, в наше время учиться поступить не трудно при любом возрасте. Имей только цель в жизни, устремление без колебаний – и дело выйдет. В- третьих, не сомневаюсь, так и будет. Поработаешь – разум одолеет легкомыслие, и ты будёшь учиться…

– Ну, Ванюшка, ты и говоришь: во-первых, во-вторых, в-третьих, в четвёртых, и говоришь так – принимай, дескать, беспрекословно. А жизнь-то штука, ох, полосатая, да ещё и с препятствиями. Иное и не предвидишь, как тебя засосёт, а потом и вышвырнет куда-нибудь в сторону от цели.

– Сила воли нужна.

– Понимаю, но это слова. Прежде силы и воли нужна ещё способность к чему-то.

– То есть найти самого себя. Правильно и это, – согласился Судаков и, пройдя несколько шагов и что-то вспомнив, продолжал: – Могу тебе подтвердить это положение двумя примерами. Можно бы и больше, но достаточно двух. Идём мы с тобой сейчас по Владыченской волости. Есть тут такая деревня Мошенниково.