Он отпустил сцепление, прибавляя газ, и машина резво покатилась вперед, чтобы пересечь линию ворот.

– Ляг на бок, – негромко, но вразумительно сказал Юра. – Голову опусти.

Его спокойствие действовало отрезвляюще. Валентин внял его совету, даже не спрашивая, как он будет вести машину. В него действительно мог выстрелить снайпер, и, несмотря на сильнейшее душевное волнение, он ясно это осознавал.

Он лег на бок, не выпуская руль из рук. Направление было задано, но машина все-таки немного вильнула вправо, крылом задев край столба, на котором держались ворота. Но Валентин, на секунду подняв голову, подкорректировал курс, и машина пошла по дорожному полотну. Проехав пятнадцать-двадцать метров, он снова глянул на дорогу, опять затем спрятав голову.

Юра тоже лежал на боку, сжимая в тисках своих рук полуживого Бубенцова. Он поднимал голову, чтобы следить за дорогой, но в управление не вмешивался, видимо, его все устраивало.

Дорога тянулась через поле прямо как взлетная полоса, и только через километр плавно сворачивала вправо, к поселку с высокой силосной башней на въезде. К тому моменту, когда нужно было поворачивать, Валентин уже сидел за рулем. Он все еще опасался снайперского выстрела, но ему нужно было наращивать скорость, а в лежачем положении это было неудобно и опасно.

– Мы уже проехали километр! – прохрипел Бубенцов.

– А штрафные километры? – нервно засмеялся Медник.

Сейчас, когда опасность притупилась, он утратил свою недавнюю невозмутимость. В глазах беспокойство, на лице ожесточение. Но страха в нем не было. Сейчас его можно было сравнить с пулей, выпущенной из ружья. Спокойная потенциальная сила при выстреле перешла в кипучую кинетическую…

Валентин тоже сильно нервничал, но голова не отключалась. Он понимал, что в поселке их могла ожидать засада, но не было дороги, на которую он мог бы свернуть, чтобы уйти от предполагаемой опасности. Поэтому свою тревогу он трансформировал в скорость, с которой пронесся по улицам заливаемого дождем поселка. Он мчался так быстро, что Юре пришлось осаживать его.

– Ты коней придержи, не надо так. Занести может. Грязь на улице, а колеса у нас шипованные.

– Ты откуда знаешь, что шипованные?

– Я же разведчик, я все замечаю.

– И когда же ты успел заметить?

Валентин уже понимал, что план Медника не был спонтанным. Неспроста его интересовало окно, через которое он долго и внимательно высматривал подходы к транспортным воротам…

– Неважно… Не гони, не надо. По времени у нас все нормально. Заслон они выставить не могли, для вертолета нелетная погода, а от «Урала» мы уйдем…

Увы, но про грузовик Юра сказал не просто так. За ними действительно шел многотонный «Урал», на борту которого наверняка находился вооруженный спецназ. Правда, преследователи были еще далеко.

– Ты уверен, что уйдем?

– Да, эта дорога на шоссе выходит. Нам туда нужно. На шоссе нас «Урал» точно не догонит.

– До шоссе километров сорок, не уйдете, – позлорадствовал Бубенцов. – «Девятка» у меня старая, давно уже без ремонта, где-нибудь на полпути заглохнете…

Валентин глянул на стрелку топливного датчика. Полбака еще, не на одну сотню километров должно хватить.

– На, пожуй и успокойся!

В зеркало заднего вида Валентин увидел, как Юра сжал в руке гранату и раздавил. Отломив кусочек от нее, он сунул его в рот Бубенцову.

– Это что, хлеб? – скривился тот.

– Хлеб, – засмеялся Юра. И, обращаясь к Валентину, сказал: – Это меня Ваня Казымов научил. Он к «чехам» в плен попал, из хлеба гранату вылепил и этим их на пушку взял. Гранатой напугал, автомат забрал – и всех положил…

– Все равно тебе это с рук не сойдет! – плевался Бубенцов.

– Братишка, притормози! Надоел мне этот вещун.

Валентин снизил скорость, и Медник вытолкал заложника из машины.

– А теперь двигайся!

Не останавливая машину, Валентин перебрался на переднее пассажирское сиденье, а Юра занял его место.

Он ехал с приличной, но все-таки не самой высокой скоростью, пока не оставил Бубенцова далеко позади. А потом началось самое настоящее ралли по грязной, оттого скользкой дороге. В повороты Юра входил, не сбрасывая газ, в управляемом заносе, с легкостью профессионала выравнивая машину и направляя по прямой до следующей кривизны.

Дождь все усиливался, дворники работали уже на максимуме, но Медника это только радовало.

Грунтовая дорога сменилась асфальтированной, но такой же узкой и с глубокими, незалатанными колдобинами.

– Так, встречных машин нет, отлично! – вслух выплеснул свою радость Юра.

И, снизив скорость, вопреки своей тактике, аккуратно свернул с одной дороги на другую, которая змеилась по лесу вверх по холму.

Чем дальше в лес, тем уже дорога; в конце концов машина застряла между двумя деревьями. Но к этому времени они успели проехать километра три. Заглушив мотор, Юра открыл дверцу, прислушался, но кроме шума, с которым дождь барабанил по капоту, ничего не услышал.

– Кажется, «Урал» мимо прошел, – сказал он, в раздумье глядя на Валентина.

– А дальше что?

– Вот и я думаю, что… Можно здесь остаться. Здесь глухо, можно переждать момент, а потом потихонечку на машине, по кривой дорожке…

– Как переждать момент? Здесь нас точно накроют! – возмутился Полунин.

– А вдруг пронесет?

– Пронесет… На дырке пронесет, когда весь ливер отобьют.

– Ну, все может быть… Лесом надо уходить.

– Вот и я о том же думаю.

– Отлично. Ты в одну сторону, я в другую.

– А разве мы не вместе?

– Я быстро хожу, ты темп не выдержишь, – с сожалением покачал головой Юра.

– Выдержу.

– Нет. Ты мне мешать будешь…

– Если отстану, сам без меня уйдешь.

– Да, но ты направление покажешь.

– Если меня возьмут, я буду молчать.

– Молчи не молчи, и так все будет ясно… Ладно, потери после боя считают. Пошли! Посмотрим, на что ты способен…

Медник бежал по лесу легко, мягко перекладывая вес тела с пятки на носок, но темп его движения не казался устрашающим. Валентин без особого напряжения поспевал за ним.

– Ветки не задевай, – на ходу говорил Юра. – Листья не сбивай, на хворост не наступай, на скопление листьев, через сухостой переступай мягко, не взрыхляя покров…

Он говорил, говорил, а сам ломился вперед, и веточки ломал на своем пути, и взрыхлял ногами листву. Как будто нарочно показывал Валентину, как нельзя двигаться по лесу.

А когда им на пути попался ручей, он двумя ногами прыгнул в него, подняв снопы брызг, быстро смешавшихся с каплями дождя. Ручей был узким, и Валентин с легкостью перепрыгнул через него, но Медник поймал его за руку, дернул на себя, и он упал на мягкое место, больно стукнувшись локтем о склизкий камень.

– Здесь меня подождешь, – не обращая внимания на его мучения, сказал он. – Я скоро… Пойдешь за мной, убью!