так здорово, что никакая усталость нипочем. И все-таки она вымоталась, потому и проснулась так поздно.

А почему Макара нет в постели? А что, если он ушел? Поматросил – и за борт? Полина как ужаленная вскочила с постели, выбежала в коридор, заглянула в гостиную, где до сих пор стоял неубранный стол и валялось перевернутое кресло. Но Макара она там не нашла. Не было его и на кухне.

Обнаружила она его в ванной. Он сидел на старой стиральной машине с вытянутой рукой, перетянутой жгутом повыше локтя. В другой руке был шприц. Ее появление не всполошило его, он спокойно воткнул иголку в вену и невозмутимо стал давить на поршень шприца, вгоняя в руку мутноватую жидкость. Он говорил с ней взглядом, требуя тишины. И она не могла не подчиниться.

Он выдавил содержимое шприца, выдернул из вены иголку, снял жгут. Только тогда Полина осмелилась спросить, чем он занимается. Хотя и так было ясно, что происходит. Она же не маленькая девочка, все понимает.

– Да вот вчера по случаю пару морфина купил. – В предчувствии блаженства Макар закрыл глаза. – Волнение снять надо.

– Какое волнение?

– Не хочу с твоей мамкой ругаться, а придется. Из-за тебя. Да и тебе достанется, за тебя переживаю. Она сегодня возвращаемся, или ты забыла? – не глядя на нее, спросил он.

– Нет… Может, мы просто не станем открывать ей дверь?

– Тогда она подумает, что нас нет дома, сядет у порога, будет ждать.

Макар поднялся и, нечаянно толкнув Полину плечом, вышел из ванной. Она проследовала за ним до спальни, легла рядом с ним на кровать.

– А мы не будем выходить из дома. Продукты у нас есть…

– А я хочу выйти с тобой из дома, – с закрытыми от удовольствия глазами сказал он. – Ты у меня вся такая красивая, такая модная, это же в кайф пройтись с тобой по улице. Мужики смотрят на меня, завидуют. И в ресторан я с тобой хочу сходить…

– Я бы не отказалась.

– Ну вот видишь… Сейчас приедет твоя мамка, и мне придется послать ее далеко-далеко. А это нервы. Или ты думаешь, что я бесчувственное животное?

– Нет.

– Тебе хорошо со мной?

– Очень.

– Ну тогда ты должна знать, что измены я не потерплю. – Улыбка вдруг сошла с его лица, губы сомкнулись в суровую линию. – Если ты мне изменишь, я тебя убью.

– Убьешь?! – внутренне сжалась Полина.

Глядя на Макара, она легко поверила, что ему хватит и злости, и решимости, чтобы убить ее за измену. Такой мужчина предательства не потерпит. Но ведь она и любит его за то, что такой крутой.

– Что, страшно? – спросил он, сменив гнев на милость.

– Ну, это так жестоко.

– И романтично.

– Не знаю.

– А я тебе подскажу. Отелло Дездемону задушил – это разве не романтика?

– Ну, может быть…

– А чего ты лежишь? Бардак в квартире, жрать нечего. Давай, приготовь чего-нибудь, да повкусней… Да и мать твою накормить надо. Мать твою… Давай, давай!

Полина повиновалась с удовольствием. Ей и самой хотелось навести в квартире порядок, приготовить обед, а если это нужно Макару, то она и вовсе рада стараться. Плохо, что мама скоро приедет. И она этого боится, и он. Не зря же в ход пошли наркотики…

На обед она приготовила голубцы. Не поленилась сходить на рынок за капустой, в магазин за рисом. И фарш в мясорубке накрутила. Не забыла она и об уборке. Макар остался доволен. И после обеда затащил ее в постель. Она не возражала, поскольку сама этого хотела. Ей очень нравилось умирать и тут же воскресать от счастья.

В постели они провалялись до самого вечера, но мама так и не появилась. Наступила ночь, но ее все не было. Не вернулась она и на следующий день. Полина сначала радовалась тому, что ее нет, но потом встревожилась. Где она? Что с ней? Но Макар нашел ответы на эти вопросы.

– Я как чувствовал, что так и будет, – глядя в окно, грустно сказал он.

– Что ты чувствовал?

– В Москве у нее мужик был. Ну, не в самой Москве, рядом. Деревня там какая-то. Мужик у нее там был, она до меня с ним жила. Но потом со мной закрутила, ну и ушла от него. С ним она весело жила, не работала, пьянки-гулянки. А ты же знаешь, я не такой, у меня принципы. Пить можно, но в меру, если уколоться, то чуть-чуть. Короче, пить я ей не давал, работать заставлял. Вот она к нему и вернулась, к Толику этому. Я знаю, где он живет. Завтра поеду к нему, посмотрю, что там да как.

– Ты хочешь ее вернуть? – чуть не расплакалась от обиды Полина.

– Нет. Просто переживаю за нее. Если она с ним, хорошо, а если пропала, то беда. И на вокзал надо сходить, у Лидки спросить.

– У какой Лидки?

– Ну, она с нами ездила. Она в курсе.

– А она красивая?

– А ты что, ревнуешь? Это ты зря. Мне теперь, кроме тебя, никто не нужен… Завтра в Москву поеду, душу надо успокоить.

– А меня возьмешь?

– Да? Чтобы с тобой к мамке твоей заявиться? Она, если узнает, что у нас тут за каша, точно обратно вернется. Из вредности. И подсолит, и подмаслит, да так, чтобы до тошноты. Уж я-то ее хорошо знаю.

– Но я не хочу оставаться без тебя! – умоляюще смотрела на него Полина.

– Да я за пару деньков обернусь.

– Но…

– Давай без «но»! – нахмурился он. – Как я сказал, так и будет. Ты меня поняла?

Полина подавленно кивнула. Не могла она противиться его воле.

По своему обыкновению, Макар бросил в кофе кусочек сахара.

– Завтра я поеду. А сегодня мы пойдем и купим тебе новое платье. Хочу, чтобы ты была королевой на выпускном балу.

Полина чуть не задохнулась от нахлынувшего вдруг чувства вселенской благодарности. Действительно, завтра у нее последний экзамен, а еще через четыре дня – выпускной вечер. Она об этом забыла, но Макар помнил. Потому что любил ее. Очень любил. И она не должна в этом сомневаться.

– Ты должен вернуться к выпускному, – обняв его за шею, нежно прошептала она ему на ухо.

– Вернусь. И украду тебя, как чужую невесту, – запустив руку под подол ее халатика, пообещал он.

На самом деле выпускной вечер был Полине почти безразличен. Это было все равно что свадьба с Севастьяном. И она будет только рада, если Макар украдет ее и промчит через всю жизнь на своем лихом коне.

Никогда ей еще не было так тоскливо в одиночестве, как сейчас. Даже в ту ночь, когда бабушка лежала в гробу посреди гостиной, пустота в квартире и мертвая тишина не давили на нее так, как сейчас. Было такое ощущение, что она умрет, если Макар сегодня не вернется домой.

А он вернется. Ведь сегодня у нее выпускной вечер. Неспроста они чуть ли не полдня ходили по рынку, чтобы выбрать ей наряд. Не зря он выбрал для нее серебристое платье – короткое, с декольте и в обтяжку. И он не лукавил, когда говорил, что в нем она выглядит сверхсексуально. Не для кого-то Макар ее одевал, а для себя. Кто-то сегодня будет раздевать ее глазами, а он сделает это руками, и с полным на то правом… Он вернется, сегодня он обязательно вернется.

Пустая квартира по-прежнему угнетала Полину, поэтому чуть ли не полдня она провела в парикмахерской. Она должна выглядеть на все сто, чтобы у Макара вдруг не пропало желание украсть ее. А деньги у нее были – он оставил ей на жизнь полмиллиона рублей. И еще подарил жемчужное ожерелье,