дважды сжигаемому в горниле? Укрепляйся же, святой сын мой, и являйся перед Владыкой Господом во всем чистым и непорочным,
Переноси долготерпеливо необычность второго стража твоего (не скажу — игумена или священника: ибо никакой служитель Божий и монах не станет прислуживать в воинских делах и даже общаться с таким прислужником). Впрочем, извести меня, как он обходится с тобой, ибо, я думаю, он лучше прежнего.
Но так или иначе, ты все–таки, сын мой, стой мужественно, облегчая скорби радостными надеждами и пользуясь уединением для приобретения бесстрастия посредством обращения взоров к одному только Богу, взирающему на тебя, и посредством постоянного соединения с Ним, с презрением отвергая негодные помыслы, приносимые сеятелем плевел.
Что же касается желания твоего, чтобы я обстоятельно отвечал о ересях и крещениях, то это превышает меру письма, и притом излишне было бы распространяться о том, что богоносный Епифаний исследовал и описал, как никто из Отцов. Поэтому прочитай священную книгу его об этом, и из нее узнаешь, что желаешь узнать. Тебе вручит ее добрый Евпрепиан.
О крещаемых кратко отвечу. Суждение о них троякое. Крещаются маркиониты, таскодругиты, манихеи и подобные им до мелхиседекиан, всего двадцать пять ересей [ [71]]. Помазуются святым миром тессарескедекатиты, новатиане, ариане, македониане, аполлинаристы — всего пять. Не крещаются и не помазуются, а только анафематствуют свою и всякую другую ересь мелетиане, несториане, евтихиане и подобные им, до нынешней ереси, количества их теперь я не указываю, потому что ересь акефалов распадается на много частей, и письмо было бы слишком длинно.
Относительно же сказанного тобой, что правило не различает, но определенно гласит, что рукоположенные или крещенные еретиками не могут быть ни клириками, ни верными, — прими во внимание, что апостольское правило называет еретиками тех, которые не крещены и не крестят во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Тому же научаемся мы и божественными словами свт. Василия Великого. Он говорит, что «ереси — это те, которые совершенно отторглись и стали чуждыми по самой вере; расколы — те, которые по другим каким–нибудь причинам церковным и по вопросам исправимым имеют разногласия между собой; а недозволенные сборища — это собрания, составляемые непокорными пресвитерами, или епископами, или невежественным народом».
Сам же он, приводя один пример первого, говорит к святому Амфилохию: «Какое основание принимать крещение их (пепузиан), которые крестят в Отца и Сына и Монтана или Прискиллу? Те и не крещены, которые крестились в то, чего нам не передано». Поэтому правило и Отцы, как говорит божественный Василий, назвали их и подобных им еретиками. Далее святой Василий приводит пример второго: «Кафары принадлежат к числу раскольников» [ [72]].
Если же ты спросишь, почему называются еретиками и эти, и все последующие, то мы говорим и понимаем это так. Первые — еретики в собственном смысле, потому что они нечестиво учат о самой сущности нашей веры в Троицу. Вторые называются еретиками по злоупотреблению этим словом и потому, что их производят от первых. Они исповедуют и веру, и Крещение в Троицу с сохранением особого свойства каждой Ипостаси, а не только одного общего Трем, хотя о другом и учат еретически. Пример третьего также приводит сам святой отец: «Например, если кто–то после обличения во грехе, удален от священнослужения и не покорился правилам, но сам себе присвоил председательство и священнослужение». Как вторые соименны первым, так и третьи соименны вторым. Так, мелетиан, которых увлек за собой раскольник Мелетий, древние называют раскольниками, хотя они не держатся лжеучения, ибо они, анафематствуя собственный раскол, как говорят, принимались Кафолической Церковью. Вообще, ереси подобны некоторой цепи, сплетенной бесом: они держатся одна другой и все зависят от одной главы — нечестия и безбожия, хотя различаются по названиям, по времени, месту, количеству, качеству, силе и деятельности. Так, одно и то же тело состоит не из одного только члена, но из многих, различны их действия друг на друга, силы, свойства, отношения и значения.
Относительно других твоих вопросов. На первый из них — о православном пресвитере, из страха гонения поминающем епископа–еретика, — я отвечал тебе прежде и опять скажу: если он не служит вместе с еретиком и не имеет общения с такими людьми, то должно принимать его в сообщество при псалмопении, при благословении яств, и то по экономии, но не при Божественном Причащении. Когда господствует ересь, непременно нужно исследовать и, приняв исповедание, довольствоваться им, если только оно не будет явно ложным. Ибо могу сказать тебе, что мы научились от Отцов не исследовать в такое время, когда не свирепствует ересь, и не исследовать относительно лиц, не осужденных явно. Ныне же редко можно найти такого пресвитера, который бы не сносился и не имел общения с еретиками.
Второй вопрос — о христолюбивом человеке, приглашающем в свою часовню отслужить всенощную: должно ли служить в ней и с кем? Нужно согласиться, и идти, и петь вместе, — конечно, если приглашающий и певцы православны, и тот и другие остерегаются общения с еретиками. Нужно и служить в часовне, если владелец достоверно докажет, что в ней еще не служил еретик. Ибо уже сказано, что нужно исследовать всюду по причине свирепствующей ереси.
Третий: если кто–нибудь из православных примет от кого–нибудь церковь, а там окажется обычай — собираться народу однажды или дважды в год и на Литургии поминать еретика, то петь там по необходимости можно позволить, но служить Литургию — нет. А если возможно прекратить этот обычай, то следует и Литургию служить.
Четвертый: если встретится церковь, в которой служащий поминает еретика, а православный священник имеет освященный жертвенник на плащанице или на досках, то можно ли полагать его в той же церкви в отсутствии поминающего и служить на нем православному? Не следует, но лучше по необходимости служить в обыкновенном доме, избрав какое–либо чистое место.
Пятый: если в пути случится православному быть приглашенным каким–нибудь священником или мирянином на общую трапезу и будет время песнопения, то как нужно поступить? Я сказал и опять скажу: когда ересь господствует и не поражена православным собором, то необходимо исследовать, как при Божественном Причащении, так и при общей трапезе, и в этом отношении нет места ни стыду, ни медлительности. Чтобы просто принять хлеб от кого–нибудь, не нужно исследование, так же, как и чтобы принять от него угощение, может быть, наедине, и получить ночлег, — конечно, в том случае, если раньше он не был известен ересью или нравственной испорченностью. Но относительно прочего по необходимости должно исследовать.
Шестой: если православный на дороге встретит церковь возле села или города, то следует ли ему молиться там, или даже остановиться, избегая входить под кров к мирянам? Следует и молиться, и останавливаться, если она одна. Но и в доме мирянина, и в доме священника — безразлично, как сказано, по необходимости по причине позднего времени, можно остановиться и вкусить пищи наедине, без исследования, и принять нужное (если, как я сказал, принимающий ранее не был известен принимаемому как принадлежащий к числу нечестивых или беззаконных). А без необходимости нехорошо принимать сказанное как придется, но должно исследовать и останавливаться у православного и, если нужно, у него брать потребное для дороги: ибо так заповедует Господь через святых Своих.
Пресвитеру и игумену ты хорошо ответил, что отлучены от священнослужения те, кто ныне рукоположен епископом, оказавшимся еретиком, хотя и говорящим, что собор был дурной и мы погибли. Ибо почему он, признавая это, не убегает от погибели, уклоняясь от ереси, чтобы быть епископом Божиим? Тогда и рукоположения его тотчас будут приняты. Или почему, при господстве ереси, игумен послал братий для еретического рукоположения?
Итак, если бы рукоположивший исправился, то им тотчас можно было бы священнодействовать; а так как он пребывает в ереси, поминая еретика, то хотя бы он и говорил, что имеет здравый образ мыслей, невозможно, чтобы рукополагаемые им были истинными служителями Божиими. Если же в игумене воспламенится дух ревности по Боге и он пожелает получить венец исповедания, то пусть и не служит в церкви, в которой тот председательствует, и не поминает его как епископа. Блажен он будет, являясь примером спасения и для многих других.
Когда же в той же церкви будет помещен жертвенник, то нет никакого препятствия служить там. Что я забыл отметить выше, о том напомню здесь. Когда святой Василий говорит об участвовавших в недозволенных сборищах, что иногда и находящиеся в церковной степени и отступившие с непокорными,
