противника, принуждали к выдаче сведений секретного характера о партизанах.

– Как вы думаете, для чего могли понадобиться такие сведения начальнику авторемонтной мастерской?

– Мы знали, что немецкие офицеры всегда интересуются сведениями о противнике, поэтому в поведении полковника Планка ничего необычного не усмотрели.

– Так я и поверю вам,- сказал Иммерман.

– В то время мы действительно принимали заведение Планка за авторемонтную мастерскую. Только в последствии нам стало известно, что это была маскировка.

– То есть? – пристально посмотрел на него гестаповец.

– Мы узнали, что полковник Планк возглавлял оперативную группу абвера под номером 505.

– Откуда вы узнали об этом?

– От некоего Астахова. Он предложил нам вместе с его отрядом окружить и уничтожить группу полковника Планка.

– Вы приняли его предложение?

– Нет.

– Почему?

– Среди партизан он пользовался дурной репутацией. Одни считали его провокатором, другие утверждали, что он власовец.

– А кем он был в действительности?

– Трудно сказать. Впоследствии говорили, что он собственноручно расстрелял полковника Планка, но я не ус пел докопаться до истины.

– Не успели, потому что вам пришлось срочно вы ехать в Варшаву?

Нет. Однажды на партизанскую засаду напоролась группа подозрительных людей. Дело было ночью. Произошла перестрелка. Вся группа была уничтожена. Среди погибших наши партизаны опознали Астахова к его помощника Юманова. Я сам тоже до этого случая дважды встречался с Астаховым, поэтому узнал его сразу, когда утром прибыл к месту происшествия. Документов или иных материалов, подтверждающих его личность, при нем не оказалось. Поэтому я до сих пор не могу сказать с уверенностью, на кого он работал – на вас или на нас.

«Мы это выясним,- подумал Иммерман. – И если он работал на нас, то скажу Турханову, что они убили своего человека. Пусть хоть немножко попереживает, если только большевики способны на это».

– Теперь расскажите, как вы оказались в Варшаве? Ведь наши санитары нашли вас не в Келецком воеводстве, где вы воевали.

– Наша радистка, полька по национальности, до войны вместе с родителями жила в Варшаве. Отец ее был известным архитектором, имевшим там собственную архитектурную мастерскую, а мать – знаменитая художница. У таких людей нередко бывают немалые сбережения. По словам радистки, у них тоже водились деньжата. Когда ее отец почувствовал близость войны, все свои деньги превратил в золото и в иностранную валюту, но вывезти их за границу не успел, а когда немецкие танки начали окружать Варшаву, поспешно замуровал их в стене своего особняка на Маршалковской улице и вместе с семьей бежал из города. Узнав об этом, мы решили найти этот клад, переправить через линию фронта и сдать в фонд обороны. Партизаны эту операцию доверили мне. Вот каким образом в начале августа я оказался в Варшаве,- поведал полковник, искусно переплетая действительные события с вымыслом.

– Вы завладели кладом? – загорелся Иммерман.

– Не успели. В тот день, когда мы добрались до Варшавы, вспыхнуло восстание. Ваши войска быстро загнали повстанцев в центральные районы города. Вырваться из огненного кольца было невозможно, и я вместе со своими товарищами поступил в Армию Людову. Вы знаете, что через два месяца повстанцы капитулировали, а мы, советские люди, решили перейти через Вислу, чтобы присоединиться к Советской Армии. Что случилось с остальными, мне неизвестно, сам я был тяжело ранен и по пал в плен. Остальное вам1 известно,- закончил Турханов.

На этом допрос закончился. Иммерман аккуратно сложил все бумаги в сейф и закрыл на замок, а потом опечатал сейф личной печатью. Надо было сдать хефтлинга конвоирам и поспешить на обед, но тут к нему обратилась Фанни.

– Дорогой Рудольф, не в службу, а в дружбу, сделайте мне небольшое одолжение,- попросила она.

– Что вы хотите? – насторожился Иммерман.

– Женщины любопытны. Выслушав историю этого человека, мне захотелось задать ему несколько вопросов. Можно?

– Хорошо. Спросите, пока я заполню бланк. В вашем распоряжении три минуты,- милостиво разрешил он, взглянув на часы.

Девушка обернулась к арестанту, внимательно посмотрела на него и спросила:,

– Скажите, пожалуйста, где, по-вашему, находится та радистка, о которой вы упомянули мимоходом?

– Она погибла смертью храбрых,- ответил полковник.

– Как?

– Когда увидела, что враг целится из пистолета в командира, она прикрыла его своим телом.

– Вас?

– Да.

– Скажите, она была красивая? – спросила и вдруг зарделась девушка.

Полковник посмотрел на нее и грустно улыбнулся:

– Да, она была такой же красивой, как вы.

Глаза девушки засияли от радости. Иммерман ни слова не понял из их разговора, но быстрая перемена, происшедшая в облике Фанни, ему не понравилась.

– О чем вы говорили? – спросил он, передав арестанта в руки конвоиров.

– О его радистке. Оказывается, она погибла, защищая своего командира. Как вы думаете, немки способны на подобные подвиги?

– Почему бы и нет? Разве ты не бросишься на защиту, если враги нападут на меня? – осклабился штандартенфюрер.

– Девушка потупилась от смущения, подумала, но в ответ не произнесла ни одного слова. Иммерман не обиделся. Вообще он не верил, чтобы кто-нибудь добровольно пошел на смерть, защищая другого. «Выдумки писак,- говорил он, когда слышал или читал в газетах о подобных подвигах. – Каждый немец должен сам уметь постоять за себя, а не ждать когда его спасет какая-нибудь дура». Рудольф, как вы думаете, правду рассказал он о себе или опять сочинил небылицу?

– В устах врага ложь и правда всегда тесно переплетаются. Но мы своего добьемся.

– Вы опять вызовете его на допрос?

– Да, и не раз еще.

– С вашего разрешения, переводчиком буду я,- попросила она.

– Я не прочь, но боюсь.

– Боитесь. Чего? – удивилась девушка.

– Не чего, а кого. Боюсь, как бы этот красный у меня не похитил тебя,- с улыбкой ответил Иммерман.

– Не смейтесь надо мной! – надула губки девушка. – Как же он похитит меня, когда сам сидит за решеткой?

– К сожалению, решетка – не гарантия. Ее можно Перепилить.

Братья Иммерман – старший Адольф, младший Рудольф – в Верхнюю Австрию прибыли из Германии в начале тридцатых годов. Родились они в семье мюнхенского пивовара, воспитание получили в частной