чтобы защищать, оберегать и поддерживать один другого.

— Не уходи далеко, — тихо попросил Коннор. — Приглашаю вас на танец, Бронте О'Брайен.

Бронте чуть не заплакала от умиления. Но ведь она не любит и не умеет танцевать, да и Коннор, как она поняла на свадьбе Келли и Дэвида, предпочитает не заниматься этим.

Но они уже двигались в такт музыке, их тела, казалось, сами выполняли нужные па. Коннор крепко прижал ее, у Бронте перехватило дыхание, но она послушно поддалась его желанию. Музыка закончилась, а они стояли, не шелохнувшись, слушая тишину, в объятиях друг друга.

Девушка глубоко вздохнула, закрыла глаза и тихо сказала:

— Мне кажется, ты должен сам сдаться властям.

Она почувствовала, как он напрягся. Бронте высвободилась из его объятий, ругая себя за то, что умудрилась испортить такой волшебный момент. Но сказать это рано или поздно следовало.

Коннор пару раз моргнул, не в силах поверить в то, что она только что произнесла.

— Это единственно правильный выход, Коннор. Неужели ты не понимаешь, что, скрываясь, только усугубляешь свое положение?

— Я так не думаю, — жестко сказал Маккой.

— Скрываясь, ты заставляешь всех еще раз убедиться в твоей виновности, — настаивала Бронте.

— И все же я не буду ничего предпринимать.

— Хорошо, может, это и мудрое решение. Но, согласись, если ты сам явишься в полицию, то лишний раз докажешь, что тебе нечего скрывать.

— Значит, ты считаешь, я похож на человека, которого можно обвинить в таком тяжком преступлении?

Бронте умоляюще посмотрела на него.

— Коннор, ты мне доверяешь?

Он избегал ее взгляда.

— Я работаю уже четыре года. И вела множество дел, очень похожих на твое. — Стараясь говорить как можно убедительнее, Бронте была как натянутая струна от волнения. — Уверяю тебя, что, скрываясь, ты усложняешь ситуацию. Кроме того, ты не желаешь нанимать адвоката, и все это работает против тебя. — Она перевела дыхание. — Пойми, если ты сдаешься полиции сам, это подтверждает твою невиновность, другого пути убедить всех в твоей непричастности к убийству я сейчас не вижу. Я хочу помочь тебе, Коннор, и помогу. Ты проведешь за решеткой не более двух часов и с достоинством выйдешь на свободу.

Но Коннор не слушал ее. С какой легкостью она предлагает ему сдаться! Это же не ей придется ждать долгие часы в клетке, пока кто-то будет решать его судьбу.

Бронте заглянула ему в глаза и выдержала холодный, колючий взгляд. Она хочет добиться своего и вынесет все, не только этот взгляд.

— Хорошо, — тихо произнес Коннор.

— Хорошо? — переспросила она, решив, что ослышалась.

Коннор отвел глаза.

— Я согласен, если ты знаешь, как помочь мне, и сделаю так, как ты хочешь. Я верю тебе.

Тут Бронте испугалась. Права ли она, настаивая на своем? Уверена ли, что они выиграют, поступая так?

— Но только не сегодня. — Он обнял ее. — Сегодня мы будем вместе и доведем до конца то, что начали еще позапрошлой ночью, то, чего хотели еще в колледже… — Он нежно поцеловал ее. — Сегодня я хочу провести с тобой ночь, воспоминания о которой помогут мне перенести все, что ожидает меня впереди.

У Бронте перехватило дыхание, сердце ее бешено забилось, когда он вновь поцеловал ее, подтвердив свои намерения. Что ж, она готова пойти на все ради него…

Коннор повлек ее на диван. Ей тоже не терпелось закончить то, что они начали еще в парке, а потом продолжили у нее на кухне. Она обвила руками его шею и впилась в его губы. Ничего подобного она никогда себе не позволяла, но ведь ничего подобного она никогда и не испытывала.

В его объятиях она чувствовала себя совершенно спокойно, полностью доверяя ему. Она отдавалась каждому его движению, каждому поцелую.

Коннор на мгновение оторвался от нее.

— Я… я должен сказать… мы сейчас вместе… но это ничего не изменит. Ты должна понять, что я… — Он перевел дух. — Я не хочу иметь детей и не хочу жениться. Никогда.

Его слова отозвались болью в ее сердце, но она заставила себя улыбнуться.

— Что же, тогда я буду довольствоваться малым. И что же ты мне предлагаешь?

Коннор ответил долгим и страстным поцелуем… Потом раздел ее. Бронте не возражала и лихорадочно начала расстегивать его джинсы.

Коннор продолжал ласкать ее, прикасаясь нежно, но страстно, покрывая ее поцелуями с головы до ног.

— Не останавливайся, прошу… — в истоме прошептала Бронте.

Не в силах больше сдерживаться, он слился с ней.

Бронте потеряла контроль над собой. Так хорошо ей еще никогда и ни с кем не было. Ей хотелось, чтобы это продолжалось бесконечно, но вскоре они оба были вымотаны и просто лежали в объятиях друг друга.

Бронте не могла поверить, что все это произошло наяву, что это не было чудесными грезами, она поняла, что влюбилась в Коннора Маккоя, хотя разум возражал… и, тем не менее, она почувствовала себя абсолютно счастливой.

Она закрыла глаза, наслаждаясь моментом. Завтра она проанализирует все до мелочей, завтра начнет думать, как оправдать Коннора и решить все его проблемы. Завтра.

Коннор проснулся от утреннего солнышка и не сразу понял, где он. На душе было легко, тело хранило воспоминания о пережитом наслаждении. Бронте… Но она уже уехала, иначе лежала бы рядом.

Он поднял с пола часы… они показывали десять часов утра. Так долго он давно не спал, обычно он вставал в восемь, стараясь придерживаться распорядка дня.

Его взгляд упал на диван. Там лежал маленький листочек — безусловно, его оставила Бронте.

Если бы его спросили, что такое любовь, месяц назад, он бы ответил что-нибудь типа: «Любовь — это что-то непонятное, выходящее за рамки обыденного, своего рода фантазия, которую можно описать одним или двумя словами».

Теперь же…

Теперь он понимал, что это нельзя выразить словами. Охарактеризовать любовь можно, только испытав это чувство. И сейчас до Коннора дошло: его чувство к Бронте, самому милому юристу па свете, и есть любовь.

Но та ли это любовь, о которой так много говорят и столько пишут? Когда он думал о Бронте, его сердце начинало биться быстрее, когда она была рядом, ему казалось, что теперь он не одинок, так как она может выслушать и понять его.

Коннор вспомнил все события, происшедшие прошлой ночью, и свои собственные слова. Ни разу в жизни он не говорил женщине, перед тем как заняться с ней любовью, что не собирается жениться. Но Бронте казалась ему особенной, и с ней он хотел быть честным. И она должна знать об этом, пока их отношения не зашли слишком далеко. К сожалению, все уже произошло, и Коннор боялся последствий.

Он прочитал записку, которую все еще держал в руках: «Суд. Полдень. Я буду ждать» — и подпись: «Люблю, Бронте».

Люблю, Бронте…