машине номер один сейчас рисуют другой номер на хвосте и малюют еще кой-какие мелочи для сбивания с толку. К ночи взлетим — конечно, с новым транспондером. Ну, удовлетворили нездоровое любопытство? Может, немного поедим?

Уилсон, не мудря, заказал несколько сандвичей. Белов, уже знаток, — какую-то экзотику.

— Про Конго что-нибудь знаете? — спросил торговец оружием, когда оба немного заморили червячка.

— Совсем чуть-чуть. Жуткое количество больных СПИДом и лакомые алмазные копи. Бывшая бельгийская колония. Природные богатства такие, что народ должен по идее купаться в долларах. На самом деле — удручающая нищета. — Уилсон задумался на пару секунд и потом добавил: — Любимый национальный спорт — убийство соотечественников.

Белов кивнул:

— Да, эти придурки своей гражданской войной даже ко всему привычную Африку огорошили: в пять лет три миллиона положили ни за что ни про что… А ведь и золото у них есть, и медь, и еще половина таблицы Менделеева! Чего не жить? Вот мы сейчас направляемся в провинцию Утари — на границе с Угандой. Горы красотищи неописуемой. — Белов даже глаза закатил от воспоминания. — Век бы сидел и любовался. Будь там мир, от туристов не было бы отбоя. Оставляли бы там миллионы. Но в долбаной Утари люди десять лет только тем и заняты, что друг дружке кишки выпускают. Конечно, по мне — пусть бутузятся хоть до скончания времен. Мне прямая выгода. Но вчуже иногда и жалко — хоть и черномазые, тоже ведь люди.

— И кто с кем воюет? — спросил Уилсон.

— В том-то и беда, что все со всеми. Если бы кто-то с кем-то — тогда бы один уже давно победил и все затихло. А так — будут резаться до последнего человека.

— Этот тип, которому мы везем товар…

— Его зовут полковник Ибрагим. У них что ни командир, то полковник. Непонятно, почему они себя генералами не называют — ведь красивей. Ибрагим из Уганды — значит, чешет по-английски. Это уже плюс.

Уилсон удивленно вскинул брови.

— А что делает угандец на чужой гражданской войне?

— Ловит алмазы в мутной воде. У него там шахта около Бафвазенде.

— Это где конкретно?

— Река Линди. Да вы все равно не знаете. Километров тридцать от полевого аэродрома, где нас ждут. — Белов криво усмехнулся. — Те края принадлежат пигмеям. Мой совет: пусть рост вас не обманывает. Этим коротышкам палец в рот не клади.

Белов рассказывал что-то дальше, но Уилсон его больше не слушал. Его вдруг обуяло чувство уверенности в том, что он, как избранник духов, неуязвим и у него все получится! Он смотрел по сторонам и представлял, как здесь произойдет то, что произойдет в тот же момент и в миллионе других мест. Электричество вырубится разом во всем небоскребе. Огни погаснут, кондиционеры сдохнут, фонтаны опадут. «Боже, что происходит?.. Ой! Ах!» Смятение, хаос. Потом заурчат генераторы и, сначала неуверенно помигав, зажгутся все лампочки. Ага, все в порядке — система подстраховки сработала. Облегчение, даже смущенный смех после всеобщего испуга. «Мы спасены, всё о'кей!» И вдруг генераторы, разом поперхнувшись, дадут дуба. Тут начнется настоящая паника. Вода на жаре быстро портится, продукты гниют. Вонь до небес. Если очень повезет и автоматические двери без электричества окажутся заблокированы, то все попадут в ловушку. И будут медленно подыхать в этом раю для супербогатых. На «Титанике» играл джаз, а здесь публику пусть развлекает тот знаменитый американский рок-певец, который десять минут назад мелькнул в холле у лифта…

От этой мысленной картины Уилсон тихонько рассмеялся.

— Вы что? — обиженно удивился Белов. — Разве я смешное рассказываю?

— Ах, извините, я отвлекся на свое… Ну, так какие у нас планы сразу по прибытии в Конго?

Белов пожал плечами:

— Человек предполагает, а Бог располагает. В Африке Бог особенно прихотлив — никогда не знаешь, как дело пойдет. Сначала поедем в Бафвазенде. Общнемся с нашим клиентом, полковником Ибрагимом. Если не будет проколов — получите камушки и хоть в тот же день в Кампалу.

— В Кампалу?..

— Аэропорт. Настоящий. Ворота в нормальный мир.

— А вы?

— Обратно в Шарджу.

— Значит, в Бафвазенде наши пути расходятся, так?

— Так.

Уилсон отхлебнул чая. Было не очень приятно представлять, как он останется в джунглях один- одинешенек — с алмазами на четыре миллиона долларов. Зеро и Халид, конечно, будут при нем. Но велико ли утешение?

— А скажите мне вот что, господин Белов, — задумчиво произнес он. — Этот Ибрагим, самозваный полковник, тесно дружит с Хакимом?

Белов кивнул.

— А если… если я пропаду без вести… что случится?

— Не стесняйтесь, вопрос законный. — Белов вздохнул, задумчиво поцокал языком. — Что случится, если вы вдруг пропадете — зависит от обстоятельств.

— А именно?

— Если пропадете вы, а алмазы дойдут по назначению — мы, конечно, пустим скупую мужскую слезу. И в Шардже, и в Бейруте. Но мужественно переживем эту потерю. А вот если алмазы исчезнут вместе с вами, тут нас ничто не утешит. Всем придется поплясать на углях. И в первую очередь полковнику Ибрагиму. — Белов с улыбкой постучал себя пальцем по лбу. — Я чувствую, в какую сторону сейчас вертятся колесики у вас в голове. Попусту не психуйте. Хаким уже много раз посылал своих людей в Конго. И не было ни одной осечки. Все живыми вернулись!

Уилсон благодарно кивнул, хотя подлинного облегчения не испытал. В памяти гвоздем сидело сообщение Бободжона.

— А если исчезнет сам Хаким? Что тогда?

Белов возмущенно закатил глаза:

— Типун вам на язык. Про это лучше и не думать!

А как спокойно летелось на высоте в десять километров!

Из эмирата Шарджа поднялись за полночь и без приключений перелетели Эфиопию. Снижаться начали над югом Судана. Возле границы Уганды и Конго спустились в густые облака и угодили в непогоду. Луна пару раз мелькнула и пропала. Крылья стали подрагивать, машину затрясло.

— Всем пристегнуться! — рявкнул Белов.

В кабине было тихо и темно. Мягко светилась панель управления. Фюзеляж поскрипывал. Белов и навигатор тихо переговаривались на быстром русском. Пилот подстраивал какие-то приборы.

Тут машину так мотнуло, что Уилсон невольно сложился пополам от страха. В следующий момент шарахнула молния — похоже, совсем рядом. Взрыв яркого света. В кабине вдруг стало светло как днем. Выражение беловского лица испугало американца.

Самолет опять устрашающе тряхнуло.

— Черт! — крикнул Белов. — Нам нужно попроворнее садиться!

— Да, молнии… — сказал Уилсон.