– Конечно, мне было нелегко, – добавила Эйприл, – но почти все служащие деда остались и очень помогли мне на первых порах.

Опасаясь новых вопросов, она поспешно переменила тему:

Кстати, вы сказали «профессиональное любопытство». Что у вас за профессия? Вам тоже приходится много работать?

– Мой коллега Франклин полагает, что я работаю на износ, – сухо ответил Джек. – Он то и отправил меня в отпуск. Ему удалось убедить меня, что маленькая передышка меня не убьет. – Он рассмеялся. – Меня, может, и не убьет, а вот его – не знаю.

Эйприл повернулась к нему. Веселые огоньки в зеленых глазах Джека не могли утаить усталости и, как ей показалось, скрытого беспокойства.

– Так вы об этом говорили позавчера? Когда сказали, что на вас нельзя полагаться? Вы боитесь, что вас уволят?

На этот раз Джек рассмеялся более естественно:

– Да бог с вами! Вот уж о чем я никогда не беспокоился!.. Просто… видите ли, до недавних пор я работал с увлечением, но… – На этот раз он отвернулся к окну. – Но и сам не заметил, как из любимого дела моя работа превратилась и нудное «зашибание денег».

– Так чем же вы занимаетесь?

– Стоит ли об этом говорить? – Он небрежно пожал плечами, пытаясь скрыть звучащую в голосе душевную тяжесть. – Сейчас у меня другая задача: научиться отдыхать.

«Что же с ним произошло?» – спросила себя Эйприл. Даже сейчас, на диване, с банкой пива в руке, он напряжен, словно сжатая до предела пружина.

– Мистер Танго…

Он вздернул голову, и на его лице отразилась настоящая ярость.

– Джек, – поспешно поправилась Эйприл. Джек мгновенно успокоился. Да и ей самой показалось странным называть его по фамилии, – Я хочу попросить прощения. С начала нашего разговора я вела себя как последняя стерва. Только и делала, что ломалась и ныла. Даже не поблагодарила вас от имени всего «Райского уголка»…

– Я сделал это не ради «Райского уголка», mi cielo.

Если Джек хотел подбодрить ее ласковым обращением, то добился прямо противоположного. Эйприл застыла, как изваяние, щеки ее, покрытые золотистым загаром, заметно побледнели. Джек немедленно вскочил со своего места и сел рядом с ней.

– Эйприл! – Она не шевелилась. Джек протянул было к ней руку, но, вспомнив о своем обещании, тут же отдернул. – Посмотрите на меня!

Эйприл медленно повернулась лицом к нему.

– Что я такого сказал? Что вас напугало?

В его глазах Эйприл прочла искреннюю тревогу. И никаких скрытых мотивов. Внутренний голос твердил ей, что это слишком опасно. Она никому не должна доверять! Но Эйприл не хотела слушать. Ей нужно на кого-нибудь положиться. Она умрет, если не доверится ему.

– Простите. Вы ни в чем не виноваты… вы просто не знали…

– В чем я не виноват? Вот уже второй раз после каких-то моих слов вы застываете как статуя! Что вас так пугает?

– Да ничего… Просто глупость… – Эйприл тянула время, стараясь подготовиться к встрече с нежеланными воспоминаниями.

– Что такое, Эйприл? Объясните же мне, в чем дело, чтобы это не повторялось. – Он снова сжал руки в кулаки, так хотелось ему до нее дотронуться. – Вы можете мне доверять.

Эйприл откинулась на спинку дивана и прикрыла глаза. Джек отодвинулся, инстинктивно почувствовав, как трудно для нее это признание.

– Мой отец… он всегда меня так называл.

– Как? – Джек нахмурился, припоминая, что говорил ей только что. – «Mi cielo»? Но чем вас так пугает обычное мексиканское выражение?

Лицо Эйприл на мгновение исказилось, словно от боли.

– Простите. Он… его уже нет?

– Что вы! Живет и здравствует. Да, он меня так называл. Много лет назад.

Голос ее дрогнул, глаза затуманились дымкой воспоминаний, на лице читалась скорбь, которую, если бы не ее слова, Джек без колебаний отнес бы к умершему. И внезапный гнев охватил его – гнев при мысли о том, что он бессилен перед ее горем.

Пусть Джек не мог изменить ее прошлое, он страстно желал хотя бы утешить и успокоить ее в настоящем!

– Вы позволите мне к вам прикоснуться?

Эйприл подняла глаза, несомненно, удивленная такой просьбой, а затем чуть-чуть, еле заметно кивнула.

Он протянул руку к ее роскошным волосам, нежно провел пальцем по щеке, затем осторожно привлек ее к себе. Тело Эйприл напряглось, но Джек прошептал ей на ухо:

– Все хорошо, Эйприл. Доверьтесь мне. Позвольте мне обнять вас.