глава одного из богатейших семейств Америки, он был отцом-основателем «Учреждения».

— Мы имеем представление о том, где находится товар Дорсетта в настоящее время?

— Поскольку он назначил крах рынка через несколько дней, — отозвался южноафриканец, — я думаю, необработанные камни находятся на пути к его магазинам.

Председатель перевел взгляд с итальянского барона морских перевозок на азиатского авиационного магната:

— Кто-либо из вас, господа, располагает сведениями о судоходных операциях Дорсетта?

— Я глубоко сомневаюсь, что он перевозит бриллианты по морю, — сказал итальянец. — Но даже если это и так, из порта на склад товар доставляется по суше.

— На месте Дорсетта я переправлял бы камни по воздуху, — согласился азиат, — чтобы набить алмазами каждый крупный город.

— Мы могли бы перехватить его самолеты, — предложил бельгийский промышленник. — Однако для этого нужно знать летное расписание. Невозможно прекратить все грузоперевозки.

Азиат отрицательно покачал головой:

— По-моему, перехват самолетов проблему не решит. Дорсетт наверняка зафрахтовал целый воздушный флот в Австралии. Боюсь, что мы запираем ворота уже после того, как корова убежала.

Председатель обратился к южноафриканцу, представлявшему алмазный картель:

— Складывается впечатление, что великой иллюзии приходит конец. Действительно, не веки же вечные обманываться насчет истинной ценности бриллиантов.

Южноафриканец, от которого можно было бы ждать проявления разочарования, напротив, улыбнулся:

— Нас списывали со счетов и раньше. Наш совет директоров считает это небольшой осечкой, не более того. Алмазы действительно на веки вечные, господа. Попомните мои слова: цена на качественные камни снова поднимется, когда блеск сапфиров, изумрудов и рубинов потускнеет. Картель выполнит свои обязательства перед «Учреждением» за счет других наших минеральных ресурсов.

Личный секретарь председателя вошел в зал и что-то тихо сказал шефу. Тот кивнул и обратил взгляд на южноафриканца:

— Мне сообщили, что ответ от вашего эмиссара для переговоров с Артуром Дорсеттом пришел в виде посылки.

— Странно, что Страузер не связался со мной напрямую.

— Я попросил принести посылку, — сказал председатель. — Полагаю, нам всем не терпится узнать, сопутствовал ли мистеру Страузеру успех в переговорах с Артуром Дорсеттом.

Через некоторое время секретарь возвратился, держа квадратную коробку, перевязанную красно- зеленой лентой. Председатель повел рукой в сторону южноафриканца. Секретарь подошел и поставил коробку на стол перед председателем алмазного картеля. К ленте была прикреплена открытка. Южноафриканец вскрыл конверт и прочел вслух:

Южноафриканец замолк и задумчиво уставился на коробку.

— Это совсем не похоже на Страузера. Он никогда не страдал легкомыслием.

— Не могу сказать, что он и в стихотворных шутихах силен, — фыркнул французский кутюрье.

— Не тяните, открывайте коробку, — бросил индус.

Развязав ленту и подняв крышку, южноафриканец заглянул в коробку. Лицо его побелело. Он вскочил на ноги так стремительно, что с грохотом опрокинулось высокое тяжелое кресло. Пошатываясь, он метнулся к окну и распахнул створки. Его стошнило.

Пораженные, все поспешили к месту, где он сидел, и заглянули в коробку. Некоторые тут же последовали примеру южноафриканца, у кого-то от ужаса свело лицо, кто-то, сам некогда жестоко расправлявшийся с конкурентами, отвернулся. В коробке лежала окровавленная голова Гейба Страузера с выпученными глазами и бриллиантами во рту.

— Похоже, переговоры Страузера успехом не увенчались, — с трудом произнес японец.

Через несколько минут, оправившись, председатель вызвал начальника службы безопасности «Учреждения» и велел убрать жуткую коробку. Потом он оглядел собравшихся, которые понемногу пришли в себя и расселись по местам.

— Прошу вас хранить увиденное в строжайшей тайне.

— А что делать с этим мясником Дорсеттом? — выпалил российский предприниматель, раскрасневшись от злости. — Его надо наказать.

— Согласен, — поддержал его индус. — Отмщение должно стать нашей первейшей обязанностью.

— Ошибочно действовать скоропалительно, — урезонил их председатель. — Неразумно привлекать к себе внимание, увлекшись местью. Один просчет в ликвидации Дорсетта — и вся наша деятельность станет достоянием гласности. Полагаю, будет лучше подобраться к Артуру Дорсетту с другой стороны.

— Что вы предлагаете?

— Подождать его выхода на сцену.

Председатель недовольно нахмурил брови:

— Не понимаю. Я полагал, что речь идет о переходе в наступление.

— Избавившись от алмазных запасов, Дорсетт полностью уничтожит свои резервные активы, — пояснил голландец. — Ему потребуется по меньшей мере год, чтобы поднять цены на драгоценные камни и получить прибыль. Мы тем временем полностью завладеем алмазным рынком, сохраним наши запасы и последуем примеру Дорсетта, прибрав к рукам всю оставшуюся добычу драгоценных самоцветов. Будем конкурировать с ним. Как сообщают мои промышленные шпионы, Дорсетт сосредоточился на драгоценностях, лучше известных широкой публике, и упустил из виду более редкие камни.

— Вы могли бы привести пример более редких камней?

— Александрит, зеленый гранат, цаворит и красный берилл — это из того, что сразу приходит на ум.

— Ваше мнение, господа? — спросил председатель.

Британский издатель подался вперед, крепко стиснув кулаки:

— Чертовски здравая мысль! Наш алмазный спец попал в точку, предложив способ обыграть Дорсетта в его же собственной игре, обратив себе на пользу временное падение цен на бриллианты.

— Значит, договорились? — Председатель расплылся в ехидной улыбке.

Четырнадцать поднятых рук и четырнадцать голосов подтвердили:

— Да.