— Никаких «но», — заявил Питт. — Что касается нас, то это дело решенное. Мы строим кораблик- гермафродит, плывем на остров Гладиатор, забираем твоих ребят и скрываемся в ближайшем безопасном порту.

— «Скрываемся»! Ты что, ничего не понимаешь?! — Голос Мэйв прозвучал умоляюще, едва ли не безысходно. — Девяносто процентов Гладиатора окружено отвесными утесами, на которые невозможно взобраться. Единственное место для высадки — пляж, окаймляющий лагуну, но он строго охраняется. Никому не пройти рифы, не нарвавшись на пулю. Отец возвел такие оборонительные сооружения, что их не одолеть даже хорошо вооруженным штурмовым отрядам. Если вы попытаетесь это сделать, то наверняка погибнете.

— Пока тревожиться не о чем, — нежно успокоил ее Питт. — Нам с Алом случалось посещать и покидать острова с тем же изяществом, как дамские спальни. Главное — правильно выбрать время и место.

— И еще иметь умелые руки, — добавил Джордино.

— Патрульные катера отца засекут вас задолго до того, как вы до лагуны доберетесь.

Питт пожал плечами:

— Никаких забот. У меня есть свое средство, как увильнуть от гадких патрульных катеров, оно пока ни разу не подводило.

— И позволено мне будет узнать, что это за средство?

— Простое. Мы выскакиваем оттуда, где нас меньше всего ждут.

— Вы оба на солнце перегрелись. — Мэйв покачала головой, признавая свое поражение. — Уж не ждете ли вы, что папочка нас на чай пригласит?

Мэйв ясно понимала, что это она виновата в жутких страданиях, которые обрушились на Питта и Джордино. Она опустилась перед ними на колени и обняла их за шеи.

— Спасибо вам, — тихо произнесла Мэйв. — И за что мне только счастье выпало найти таких чудесных мужчин, как вы?

— Мы взяли за правило приходить на помощь девушкам в стесненных обстоятельствах. — Джордино заметил слезы, покатившиеся по щекам Мэйв, и, искренне смущенный, отвернулся.

Питт поцеловал Мэйв в лоб:

— Это не так уж и невозможно, как кажется. Верь мне.

— Как жаль, что я не встретила тебя раньше, — прошептала она прерывающимся голосом. Хотела было еще что-то сказать, но поднялась и быстро зашагала прочь.

Джордино с любопытством посмотрел на Питта:

— Можно тебя спросить кое о чем?

— О чем угодно.

— Не мог бы ты со мной поделиться, каким образом мы попадем на Гладиатор?

— Поднимемся с помощью воздушного змея и якоря-«кошки», которые я нашел среди имущества Йорка.

— А как обратно?

Питт бросил сухое полено в костер и проводил взглядом взметнувшиеся искры.

— А об этом, — выговорил он с феноменальным спокойствием, — я позабочусь, когда время придет.

Корабль они строили на плоском участке скалы, защищенном от ветра, в тридцати метрах от довольно спокойной протоки. Стапелем служили обтесанные стволы деревьев. Люди чувствовали себя более или менее бодро, а потому работали ночи напролет, когда было попрохладнее. Строительство в основном шло гладко, без особых задержек. Чем ближе к завершению работы, тем усерднее они трудились.

Мэйв целиком отдалась плетению парусов из покрытых листвой веток. Питт решил поставить две мачты — в центре сооружения и на корме. Несколько часов Мэйв потратила на отработку техники. Освоившись, она начала плести по квадратному метру за полчаса. А к третьему дню на такой же кусок у нее уходило уже двадцать минут. Плетенки оказались такими прочными, что Питт попросил ее изготовить третий парус, косой кливер, чтобы распустить перед грот-мачтой.

Действуя вместе, Питт и Джордино сняли с болтов и установили верхнюю палубную надстройку кеча над передней частью рулевой рубки. Эту укороченную часть кеча водрузили на поплавки со своего суденышка, из остатков которого сколотили главный корпус. Следующий шаг — водружение высокой алюминиевой мачты, которую пришлось укоротить с учетом небольших размеров корпуса и отсутствия глубокого киля. Поскольку к сделанным из неопрена поплавкам никак нельзя было приладить цепные пластины, ванты и опоры мачты подвели под корпус и скрепили парой винтовых стяжек. Когда все было закончено, гибридное судно приобрело вид парусника, посаженного на воздушную подушку.

Потом Питт перевесил руль кеча так, чтобы тот держался повыше в воде, и насадил его на длинный румпель, чтобы управлять тримараном было удобнее. Как только руль прочно занял положенное ему (как считал Питт) место, мастер на все руки накинулся на сорокалетний подвесной мотор: прочистил карбюратор и бензопровод и кропотливо перебрал магнето.

Джордино взялся за фальшкорпуса. Срубил и обтесал два крепких дерева, верхушки которых изгибались. Уложил бревна по обе стороны корпуса, повернув изогнутой частью вверх. Фальшаки привязал к поперечинам, что располагались возле кормы и прямо перед рубкой. Джордино был доволен собой: он налег на фальшаки плечом, попробовал свернуть их и заявил, что те прочны, устойчивы и никакой слабины не дают.

На рассвете, когда все собрались вокруг костра, спасавшего от утренней прохлады южных широт, Питт погрузился в изучение штурманских и чертежных карт Йорка. Днем он произвел замеры солнца секстантом, а позже, вечером, понаблюдал за звездами. С помощью морского альманаха и таблиц «Быстрый способ», которые сводили тригонометрические вычисления к простым подстановкам, он принялся определять местоположение островов Невзгоды, и наконец его цифры в точности совпали с широтой и долготой, указанными на карте.

— Намерен дать Гладиатору по носу? — спросила его Мэйв.

— Если не по носу, то по челюсти, — весело отозвался Питт. — Кстати, мне нужна подробная карта Гладиатора.

— Насколько подробная?

— Все строения, все тропинки и дороги.

— Я нарисую тебе карту, но за масштабы не ручаюсь, — сказала Мэйв.

Перестав жевать бедрышко фрегата, подстреленного Питтом из миниатюрного автоматического пистолета, Джордино поинтересовался:

— Ты расстояние прикинул?

— Ровно четыреста семьдесят восемь километров по прямой.

— Тогда получается, что это ближе, чем до Инверкаргилла.

— В том-то и вся прелесть.

— Сколько дней понадобится, чтобы добраться? — спросила Мэйв.

— Невозможно сказать, — ответил Питт. — Первая часть перехода будет самой трудной: придется идти против ветра, пока нас не подхватят благоприятные течения и восточные ветры, дующие со стороны Новой Зеландии. У нас нет киля, который врезался бы в воду, мешая сносу судна; тримараны печально известны своей неспособностью идти против ветра. Настоящее испытание придет после того, как мы выйдем в море. Без пробного плавания мы понятия не имеем о мореходных качествах нашего судна. Оно, возможно, вообще не пойдет против ветра, и кончится все это тем, что мы окажемся в Южной Америке.

— Мысль неутешительная, — пожаловалась Мэйв. — Стоит мне подумать о морской качке, как сразу появляется желание остаться на твердой земле и принять тот же конец, что и Родни Йорк.