прекрасно там станет.

Сняв шарф, он сказал:

— Меня никто не заметил — ну разве что чайки, а они, слава Богу, не станут об этом болтать.

Надин рассмеялась, а Лайл промолвил с укором в голосе:

— Я думал, вы догадаетесь раздеться и лечь в постель, пока меня не было.

Надин покраснела.

— Простите... но я... не подумала.

Решив, что он сердится, девушка объяснила:

— Я... молилась.

— Я так и думал. А теперь раздевайтесь и ложитесь спать, пока можно. Я спущусь вниз и поговорю с Гюлизар ровно десять минут!

Надин, смеясь, стала стелить постель.

Как только Лайл ушел, она быстро разделась, теряясь в догадках, где он будет спать. Было бы крайне непристойно устроиться в одной постели.

Девушка надела белую ночную рубашку, в которой была прошлой ночью, и легла в постель перед самым приходом Лайла.

Он вошел с какой-то вещью в руке. Заметив любопытный взгляд Надин, он сказал:

— Я увидел в конце коридора открытую дверь. На кровати лежало вот это одеяло. Видимо, хозяину комнаты оно ни к чему.

— И вы забрали его?

— Забрал, чтобы устроиться поудобнее. Думаю, вы поделитесь одной из подушек.

— Вы... собираетесь... спать на полу?

— Именно так, — подтвердил Лайл.

— Но вы уже спали так прошлой ночью, и будет честно, если сегодня вы поспите в постели, а я лягу на пол.

Лайл засмеялся.

— Неужели вы действительно думаете, что я допущу это? Уверяю вас, мне приходилось спать и в худших местах, например, в пещере, где пахло волками, которые жили там до меня.

Надин исторгла испуганное восклицание.

— Теперь отвернитесь и закройте глаза, пока я умоюсь, — попросил Лайл. — Потом я устроюсь поудобнее. У вас два одеяла, и я уверен, что в такую жару вы поделитесь со мной одним из них.

— Возьмите оба, — предложила Надин.

— Одного достаточно. А теперь будьте хорошей девочкой и закройте глазки.

Она повиновалась и услышала, как он наливает в раковину воду. Мылся он долго и, видимо, тщательно и наконец произнес:

— Можете повернуться, хотя зрелище вас ожидает не слишком эстетичное.

Надин открыла глаза. На Лайле остались только черные брюки, стянутые на талии ремнем.

На ремне болтался револьвер.

— Вы... вы всегда носите с собой... это? — нерешительно спросила Надин.

— С моей стороны было бы глупо поступить иначе, если я должен охранять прекрасную принцессу от кровожадного дракона.

Надин ответила тоже полушутя:

— Принцесса очень, очень благодарна рыцарю, который... спасает ее.

Лайл взял с кровати подушку, положил ее на два одеяла, брошенных на пол, и сказал:

— Спокойной ночи, Надин. Задуй свечу, и пусть тебе приснится прекрасная Англия, которую ты увидишь в первый раз.

— Спокойной ночи... Лайл. Бог да благословит... тебя.

Она закрыла глаза и уснула с мыслью о том, как чудесно будет путешествовать вместе с Лайлом на крейсере.

Внезапно Надин проснулась.

Сначала ей показалось, что уже утро, однако вокруг было темно. Она услышала ровное дыхание Лайла на полу у кровати и подумала, как ей повезло, что он рядом. Будь она одна, ей было бы куда страшнее.

Затем она почувствовала укол в сердце и поняла, что они в опасности. Она осознала это так ясно, что ее охватила дрожь.

Этот нюх на опасность она унаследовала от отца. Он не раз совершенно неожиданно говорил:

— Мы немедленно уезжаем!

— Уезжаем? — удивлялась поначалу мать. — Но почему, дорогой? Нам ведь здесь так хорошо!

— Мы в опасности, — отвечал отец. — Быстрее собирай вещи, а я разведаю, как еще до заката уехать отсюда.

Он всегда оказывался прав. Позже Талботы узнавали, что после их отъезда в дом являлись русские. С тех пор Надин и ее мать беспрекословно повиновались отцу.

Иногда приходилось даже бросать дорогие им вещи.

— Поторапливайтесь, — говорил отец, — у нас нет времени!

Теперь Надин почувствовала, что отец указывает ей на опасность. Она даже слышала его голос:

— Торопитесь! Торопитесь! Немедленно уходите!

Не медля больше ни секунды, она стала будить своего спутника.

— Лайл! Лайл! Проснись!

Он пробудился моментально — сказалась привычка к опасности.

— Что случилось? — спросил он.

— Можешь считать, что это смешно, но я знаю, как всегда знал папенька, что мы в опасности и немедленно должны уходить!

Она глубоко вдохнула.

— Я чувствую, как опасность приближается... она все ближе!

Лайл встал.

— Прекрасно, — произнес он, — быстро одевайся, и мы спустимся на берег, туда, где я нашел стоянку.

Он быстро надел рубашку.

Надин оставила свою одежду аккуратно сложенной на стуле в другом конце комнаты. Ощупью нашла дорогу к ней и стала одеваться. Она слышала за спиной, как движется Лайл, но не обернулась. Застегнув платье, она спросила:

— Мне надевать парик?

— Не нужно. Нас никто не увидит. Мы останемся на берегу до зари. Потом, если ты решишь, что опасность миновала, вернемся сюда.

Действительно, только отец так понимал ее.

— Готова? — спросил Лайл.

— Да, — ответила девушка.

Они говорили очень тихо, чтобы не услышали жильцы соседних комнат.

Лайл бесшумно открыл дверь. В гостинице стояла тишина. Надин подошла к нему и взяла за руку.

Они на цыпочках спускались по лестнице. В темноте приходилось идти на ощупь.

Лайл шел впереди, и Надин поняла, что он ведет ее в кухню. Девушка почувствовала жар от печи и увидела отблески огня.

Лайл добрался до задней двери, и они вышли на улицу.

Было темно, но при свете звезд вполне можно было различить дорогу. К удивлению Надин, Лайл не сразу повел ее к берегу. Они немного отошли от него и сделали крюк через рощу. Наконец Лайл повернул к морю.

Теперь стало ясно, для чего он это делает. Они подходили к берегу с другой стороны — не от гостиницы.

Лайл был не в рясе, а в черной куртке; если рядом и были шпионы, они ни за что не опознали бы в