кивнул в сторону неподвижных тел Джейка и сэра Джарвиса.

Напуганные пистолетными выстрелами, лошади протащили фаэтон не только по сэру Джарвису, который, несомненно, умер от выстрела Хионы, но и по Джейку.

Герцог, помолчав, сказал:

— Всю ответственность можно переложить на разбойников, не так ли?

— Я как раз об этом подумал, ваше сиятельство…

Герцог посмотрел на того, кто недавно целился в Хибберта, — он лежал и все еще сжимал в руке оружие. Алверстод подобрал пистолет, выпавший из рук сэра Джарвиса, и вложил в руку Джейка и выразительно посмотрел на Хибберта. Тот, догадавшись, чего ждет от него хозяин, завязал в узел вожжи и спрыгнул с фаэтона. Хозяин и слуга много времени провели вместе на войне и хорошо понимали друг друга. Картина схватки должна быть убедительной, чтобы направить расследование в нужное русло. Герцог одной рукой держал уздечку своей лошади и другой — сэра Джарвиса, пока Хибберт опустошал карманы сэра Джарвиса. Он вынул часы из жилета, снял с мизинца кольцо с печаткой, жемчужную булавку для галстука… Потом посмотрел на герцога, ожидая дальнейших приказаний.

— Засунь их в какую-нибудь кроличью нору в лесу.

Хибберт исчез за деревьями, герцог стоял и смотрел ему вслед, а Хиона не отрывала глаз от герцога. Ей казалось чудом, что он остался жив. И хотя она говорила себе, что должна чувствовать вину за убийство человека, единственное, на что была сейчас способна Хиона, — это страстно благодарить Бога за спасение любимого.

— Благодарю, благодарю… — шептала она, и молитва ее звучала, как музыка, как пение птиц.

Хибберт вернулся, и герцог сказал:

— Чем скорее мы уберемся отсюда, тем лучше. Кто-нибудь может появиться на дороге.

— Я тоже об этом подумал, ваше сиятельство.

Герцог подошел сбоку к фаэтону сэра Джарвиса и протянул руки.

Хиона все еще дрожала от страха. Но для нее сейчас не было ничего более прекрасного на свете, чем прислониться к плечу любимого, и она подалась вперед, а герцог поднял ее и понес в свой фаэтон. Он осторожно усадил ее рядом и, когда Хибберт вскочил на заднее сиденье, повернул своих гнедых жестом, достойным лишь коринфянина.

Они уехали. Трупы остались далеко позади, в дорожной пыли.

Герцог свернул в поле, сделал крюк и снова выбрался на дорогу, ведущую в Дауэр-Хаус. Лишь после этого он заговорил, с нежностью посмотрев на Хиону. Она выглядела поникшей, изможденной, неспособной думать ни о чем, кроме как о чудесном спасении любимого, и о том, что теперь ей некого бояться.

— Так с вами все в порядке? — снова спросил герцог.

— Вы… спасены… и это главное…

— Благодаря вам, — тихо проговорил он. — Но об этом позже. Сейчас же очень важно, чтобы вы сделали все, как я скажу. — Она подняла на герцога огромные глаза, а он продолжал: — Никто не должен догадаться о нашем с вами участии в столь драматическом событии. Очень скоро нам сообщат, что разбойники — а их полно здесь — напали на джентльмена, ехавшего навестить меня в Алверстод-Хаусе. Они ограбили его и убили. — Он помолчал, потом добавил: — Преступление покажется непростым — третий участник, судя по всему, убежал с награбленным, поссорившись с сообщниками…

Хиона тяжело вздохнула и сказала с дрожью в голосе:

— Дядя Джарвис ждал вас вместе с бандитами, чтобы убить вас…

— Но я жив, Хиона, жив, — успокоил ее герцог. — Вы должны понять, что даже не может быть вопроса, знаете ли вы о случившемся. Не так ли?

Она кивнула.

— Я знаю, вы достаточно умны, чтобы сыграть роль, хотя и очень трудную, но она спасет нас обоих от ненужных и утомительных расспросов. А посему я полагаюсь на вас, поскольку верю в ваш разум, и прошу: сыграйте роль, как на сцене, представьте себе, что в конце вас ждут аплодисменты.

— Я постараюсь…

— Вот и славно, — с улыбкой сказал герцог. — А теперь вы отправитесь домой и скажете, что дядя немного прокатил вас, желая поговорить наедине.

— А как же мужчина, что схватил меня на лестнице и понес к фаэтону…

— Кто-нибудь это видел? — спросил герцог.

— Только Симпсон…

— Скажите ему, что это была шутка, мол, таковы дядины манеры. Постарайтесь убедить старика. — Он взял ее руку и поцеловал. — Встретимся позже. И помните: все зависит от вашего мастерства. Держитесь, будто ничего не случилось.

Герцог остановил лошадей ярдах в двадцати от ворот.

— Вы спасены, — прошептала Хиона тихо, точно желая уверить себя.

— И вы тоже. На всю оставшуюся жизнь, — улыбнулся герцог.

Их взгляды встретились. Никто не хотел отводить глаз первым. Наконец Хиона выбралась из фаэтона и направилась к воротам. Как только она подошла к ним, герцог развернул лошадей и понесся обратно. В голове стучало: «Он спасен. Он спасен…»

Сердце Хионы тоже билось в такт этой мысли.

— Я думаю, мне надо пойти наверх и отдохнуть, — сказала герцогиня, выходя с Хионой из столовой.

— Это мудро, мэм.

Хиона говорила неуверенно, голос ее дрожал, и графиня пристально взглянула на нее:

— Думаю, и тебе неплохо отдохнуть, дорогая. Ты такая же бледная, как в день приезда ко мне.

— Это из-за жары, — торопливо ответила Хиона. — Я пойду в сад и подышу свежим воздухом.

— Вот и хорошо, — согласилась герцогиня. — Может быть, мой внук все же появится к чаю и расскажет, что его так задержало.

Хиона ничего не ответила, а когда герцогиня стала медленно подниматься вверх по лестнице, вышла на террасу. Она собрала все свои силы, чтобы правдиво сыграть роль, которая требовалась от нее. И тут увидела Симпсона, суетившегося в холле. Он тоже заметил ее и спросил:

— Что с вами произошло, мисс Хиона? Почему вас вдруг вынесли из дома? Я просто не знал, что делать…

Неимоверным усилием воли Хиона заставила себя весело рассмеяться.

— Да это все шуточки моего дяди! — сказала она жизнерадостно. — Ему хотелось чем-то удивить меня, и он в этом преуспел. Мы немного прокатились с ним. Так он развлекается.

Волнение в старческих глазах Симпсона улеглось.

— Так вот в чем дело! — облегченно воскликнул он. — А я испугался и даже собирался отправить кого-нибудь из конюхов искать вас.

— Да ничего страшного, вот только туфли мои запылились, пойду наверх переобуюсь.

Она вошла в спальню и с облегчением обнаружила, что никого нет. Горничные все убрали и ушли.

Хиона села в кресло, и комната поплыла перед ее глазами, к горлу подступила тяжелая волна. Но она строго приказала себе: герцог доверяет ей, и она не может упасть в обморок, ей надо искусно играть порученную роль, не вызывая ни у кого даже малейших подозрений.

Шло время, и она все больше осознавала ужас происшедшего: о Боже, она убила человека, пусть даже во имя спасения другого!.. Но спасет ли это его от скандала и слухов, в которых неизбежно станут трепать его имя? А если кто-то пронюхает правду?.. Она прекрасно знала, какие истории способны сочинить болтуны из общества. Герцог был настроен против сэра Джарвиса… Его дочь хотела выйти замуж за Люсьена… Подопечный герцога не сделал предложения… И она, племянница сэра Джарвиса, как-то связана