— Вам необходимо быть здесь? — спросила она. И, как будто проследив за ее мыслью, он ответил следующее:

— За риск надо платить, но, как вы недавно могли наблюдать, я научился падать без серьезных последствий для своего здоровья.

— Но вы должны быть осторожнее, — сказала Мена. — И я уверена, что касается Завоевателя, было бы лучше позволить укротить его женщине.

— А вы не отказались бы?

Мена взглянула на него, прежде чем ответить:

— Я даже не могу выразить словами, как бы я этого хотела, но не уверена, что общество одобрит тот факт, что простые компаньонки вроде меня занимаются верховой ездой.

— Не вижу причин, почему бы и нет, — возразил Линдон. — Компаньонки ведь едят, они спят, они гуляют и, конечно же, танцуют! Что же предосудительного в том, что они будут заниматься верховой ездой?

— Да, думаю, ничего предосудительного в этом действительно нет, — согласилась Мена. — Но я просто не могу попросить разрешения его сиятельства.

— Но вам вовсе и не обязательно это делать, — сказал Линдон. — За лошадей отвечаю я, поэтому, если вы захотите отправиться на верховую прогулку, я все для вас устрою.

Мена стиснула руки.

— Вы имеете в виду, что… Вы действительно имеете это в виду? У вас не будет… неприятностей? — допытывалась она.

— Предоставьте все это мне, — перебил он Мену. — Вы, по-видимому, освобождаетесь от своих обязанностей уже сразу после завтрака?

— Немного позже. Думаю, моя… госпожа Мэнсфорд будет завтракать в постели.

— Что ж, как только вам удастся освободиться, приходите на опушку леса. Я буду ждать вас там.

Мена перевела дыхание.

— Но вы все же вполне… уверены, что у вас… не будет неприятностей?

— Я мастер обходить их, — сказал Линдон. — Ну а теперь пойдемте со мной, я покажу вам место, где мы можем встретиться. Это совсем недалеко отсюда.

Он повел ее по извилистой тропинке между деревьями.

Неожиданно лес кончился. Вдали простирались поля.

— Здесь чудесное место для прогулки верхом! — воскликнула девушка.

— Значит, решено, на нее мы и отправимся, — улыбнулся Линдон.

В этот момент Мена заметила, что солнце уже скрылось за горизонтом и только последние его лучи золотят небо.

— Мне пора возвращаться, — заторопилась она. — Даже если никто и не обратит внимания на мое отсутствие, слуги сочтут весьма странным, что я так долго гуляю по парку!

— Я провожу вас. Мы пройдем такой дорогой, чтобы вас не заметили.

Они шли молча.

Когда они достигли калитки парка, сумерки уже начали опускаться на землю.

— Как раз через эту калитку я и сбежала, — сказала девушка.

— Ну, значит, теперь вы дорогу знаете. — Он стал прощаться. — Я буду здесь в одиннадцать часов, и не заставляйте меня ждать вас слишком долго.

— Я постараюсь, — пообещала она, — но вы понимаете, что у меня нет с собой костюма для верховой езды?

— Приходите в этом платье — я думаю, что богини не переодеваются для скачек, да и вообще для чего бы то ни было!

— Если я богиня, — говоря это, Мена улыбнулась, — тогда позаботьтесь о достойном меня коне, таком, чтобы его можно было назвать вестником богов.

— Я так и сделаю, — пообещал Линдон.

Он открыл ей калитку. Выйдя из сада, Мена оглянулась на своего нового знакомого.

— Спасибо вам, — сказала она ему. — Большое спасибо. Встретить вас было просто замечательно, это как раз то, что я могла ожидать от Зачарованного Замка!

— Он действительно зачарованный — теперь! — откликнулся молодой человек. — Зачарованный Замок!

Мена встретила его взгляд.

Потом, сильно смутившись, она стремительно вбежала в замок, закрыв за собой дверь.

Мена дремала в кресле в будуаре своей матери, когда госпожа Мэнсфорд вернулась с обеда.

Девушка открыла глаза и резко привстала.

— Дорогая, я же сказала тебе, чтобы ты ложилась спать и не ждала меня в столь поздний час!

— Я спала, мама. А ты хорошо провела вечер?

— Просто восхитительно! — ответила она. — Было очень весело, и все были так любезны со мной.

Мена посмотрела на часы:

— Уже слишком поздно для тебя, мама.

— Пожалуй, но я давно не получала такого удовольствия.

Мена не стала будить горничную и сама помогла матери снять вечернее платье.

Она поняла, что вечер в обществе людей, окруживших ее таким вниманием, совершенно преобразил мать.

Глаза ее светились, и она казалась значительно помолодевшей.

— А сколько прекрасных планов на завтра, — рассказывала она, пока Мена развешивала ее одежду в гардеробе.

— Ты еще не описала мне, как выглядит герцог, — напомнила Мена.

— Он обворожителен, абсолютно обворожителен! Если… Алоиз… выйдет за него замуж, ей очень повезет с мужем.

В голосе матери послышалось некоторое замешательство, и это побудило Мену присесть на край кровати, чтобы спросить:

— Ты боишься, что ей это не удастся?

— Он, кажется, не уделяет ей много внимания, — медленно проговорила госпожа Мэнсфорд. — Дело в том, что за обедом справа от него сидела я, и говорил он большую часть вечера только со мной.

— Может, он проверяет, прав ли он и действительно ли Алоиз сможет… занять место… герцогини.

Ее мать выглядела обеспокоенной.

— Надеюсь, я не сказала какую-нибудь глупость, но он был так заинтересован работой папы… Да, Мена, ты и представить себе не можешь…

Мена не стала делать предположений, она просто ждала, и мать продолжала:

— Его сиятельство — большой любитель садоводства. Я рассказала ему о нашем питомнике лекарственных трав и о том, что мы больше не можем себе позволить содержать его. Он сказал, что и у него здесь есть такой питомник, а завтра он возьмет меня с собой и покажет мне его.

— Это будет очень интересно, мама. Мне тоже надо будет попробовать посмотреть сад, когда вы все будете на обеде.

Мать сокрушенно вздохнула.

— О, родная моя, мне не хватало тебя, и это так несправедливо, что тебя не было внизу в обществе стольких интересных людей.

— Мне было очень хорошо, — совершенно искренне сказала Мена.