– Но вам неизвестно, зачем ему это понадобилось, – заметил мистер Фалкирк.
– Я много… об этом… думала.
– Это не моя тайна, однако мне кажется, что поскольку вы теперь герцогиня Аркрейджская, то должны это знать.
Тара все так же прижималась щекой к его плечу, а мистер Фалкирк так и не убрал руку, продолжая легонько обнимать девушку.
И он почувствовал такую нежность, как если бы она была его дочерью, – Тара была так же близка и дорога ему.
Простыми словами поведал он ей о том, как ненавидела герцога его прежняя жена лишь за то, что он был Маккрейгом; как она любила своего кузена, Неила Килдоннона, и как, наконец, они вместе сбежали во Францию.
Рассказал ей о дуэли, свидетелем которой был, о том, как герцог принял все необходимые меры, чтобы отстоять свое достоинство в честном поединке, так, как делали это до него многие джентльмены в течение многих столетий.
– И он… убил… его! – прошептала Тара.
– Неил Килдоннон умер от ран, – возразил мистер Фалкирк. – А это не одно и то же.
– А… герцогиня?
И снова тщательно подбирая слова, желая пощадить чувства юной девушки, мистер Фалкирк рассказал ей, как герцогиня пронзила себя кинжалом, а потом, несмотря на отчаянные попытки ее спасти, умерла, выпив настойку опия.
Тара первой решилась нарушить молчание, повисшее после того, как мистер Фалкирк закончил свой печальный рассказ.
– А она… была… очень красивая? – спросила она.
– Большинство мужчин считало ее весьма привлекательной.
– И герцог… любил ее?
– По правде говоря, – улыбнулся мистер Фалкирк, – мне кажется, его светлость еще никогда никого по- настоящему не любил. У него было много женщин, однако сердце его отдано клану.
– А сейчас… он чувствует себя… униженным и… несчастным.
– Да, гордость его задета. А чувство собственного достоинства у Маккрейга – это очень сильное и острое чувство. Его светлости потребуется время, чтобы забыть перенесенные обиду и унижение. И вот тут-то. Тара, вы и должны ему помочь.
– Чем же я могу ему помочь?
– Не знаю, но вы его жена, думаю, со временем сами догадаетесь.
– Даже представить себе… не могла… что в Шотландии… я вдруг выйду… замуж.
– Я тоже. Но так случилось, и уже ничего нельзя изменить. Ваша обязанность, ваш долг, если хотите, помочь его светлости побыстрее забыть прошлое. И вы должны бороться за это и верить, что все у вас получится.
У Тары дыхание перехватило от его слов.
– Так же, как… шотландцы боролись… за правое дело?
– Вот именно!
Тара вытерла мокрые от слез щеки.
– Я не хочу… чтобы вы считали меня… трусихой. Я… вернусь обратно… в замок.
– Я в этом не сомневался, – ответил мистер Фалкирк.
Герцог сидел в своем кабинете за столом, разбирая внушительную стопку писем, накопившихся со времени его поездки во Францию, когда в кабинет вошел мистер Фалкирк.
Закрыв за собой дверь, он приблизился к столу.
Прошло несколько секунд, прежде чем герцог наконец поднял голову.
– Где вы были? – спросил он. – Я уж думал, с вами что-то случилось.
– Вы помните, – не отвечая на вопрос, проговорил мистер Фалкирк, – как лет в шестнадцать вы избили мужчину, гораздо сильнее вас и шире в плечах, узнав, что тот издевается над своей собакой?
– Ну конечно, помню! – воскликнул герцог. – Этот пьянчуга был пастухом; Собаку свою он замордовал почти до смерти, ее уже ничто не могло спасти. Не думаю, чтобы этот негодяй когда-нибудь еще поднял руку на собаку или какое-нибудь другое животное после того, как я с ним разобрался!
– После того как вы его проучили, – продолжал мистер Фалкирк, – вы сказали мне, что ненавидите жестокость в любом ее проявлении и зададите жару любому, кто посмеет ударить животное.
– Помню, как я тогда разозлился и какое испытывал отвращение, – заметил герцог. – Но к чему вы клоните, Фалкирк? Вы хотите сказать, что кто-то в поместье ведет себя так же? Я этого не потерплю!
– Не в поместье, ваша светлость, а в замке!
И, не дав герцогу и слова сказать, мистер Фалкирк продолжал:
– Я нашел герцогиню в трех милях от замка. Она сидела в вересковых зарослях и горько плакала оттого,
