– Очень рада, мистер Фалкирк, что вы снова навестили нас,

– Давненько я у вас не был, миссис Бэрроуфилд. Постойте, сколько ж лет прошло?.. Не меньше шести.

– Не шесть, а ровнехонько семь. Но я не устаю повторять, что никогда никого не забываю, а уж друзей подавно. А вас, мистер Фалкирк, я всегда считала своим другом.

– Весьма польщен, миссис Бэрроуфилд.

Шотландец поклонился толстой, неряшливо одетой женщине и откашлялся, давая тем самым понять, что намерен приступить к делу.

– Вас, должно быть, удивил мой неожиданный визит.

– Что верно, то верно. – Миссис Бэрроуфилд усмехнулась. – Вряд ли вы приехали из-за моих прекрасных глаз. Но, так или иначе, нужно ваш приезд отметить.

Говоря это, она поднялась из старого скрипучего кресла, стоявшего у камина, и направилась к буфету.

Открыв дверцу, выудила оттуда бутылку портвейна и два стакана и поставила их на круглый поднос. Вернувшись к камину, она водрузила принесенное на шаткий столик, рядом с которым сидел мистер Фалкирк. Гость с опаской глянул на стол – казалось, он вот-вот рухнет.

Комната, в которой они находились, была скудно обставлена обшарпанной мебелью и нуждалась в ремонте: потрескавшийся потолок, облупившиеся стены…

Однако дешевые безделушки, которыми дамы преклонного возраста обожают украшать свое жилище, и ярко полыхавший камин создавали некое подобие уюта.

– Не поухаживаете ли за нами, мистер Фалкирк? – кокетливо спросила миссис Бэрроуфилд.

Послушно взяв бутылку, тот с сомнением взглянул на этикетку, после чего налил миссис Бэрроуфилд полный стакан, а себе чуть больше четверти.

– Что-то вы себя обижаете, – заметила хозяйка.

– В моем положении важно сохранять ясную голову, – ответил мистер Фалкирк.

– Я могу вас понять, – кивнула миссис Бэрроуфилд. – А как поживает его светлость?

Секунду помедлив, мистер Фалкирк ответил:

– Именно по настоянию его светлости я и прибыл к вам.

– Его светлости? – удивленно подняла брови миссис Бэрроуфилд. – А я-то думала, вас прислала герцогиня – совершить, так сказать, акт милосердия.

Теперь пришла очередь удивляться мистеру Фалкирку, и миссис Бэрроуфилд поспешила объяснить:

– Мать его светлости, герцогиня Анна, как вы, конечно, помните, живо интересовалась делами приюта. На Рождество нам присылали индеек, и почти каждый год я получала дополнительные средства на ведение хозяйства. Но ее смерть положила всему этому конец.

– Должен признаться, я об этом понятия не имел, – заметил мистер Фалкирк.

– Очень жаль. – В голосе миссис Бэрроуфилд прозвучало осуждение. – Однако я очень надеялась, что новая герцогиня продолжит славную традицию.

И, отхлебнув из стакана, продолжала:

– Думаю, вы согласитесь, что забота о нашем приюте уже стала семейной традицией. Приют был основан в тот год, когда герцогиня Генриетта, бабушка его светлости, обнаружив, что одна из ее судомоек находится в интересном положении, не стала выгонять ее на улицу, а создала «Приют неизвестных». Она расхохоталась.

– Хорошее это было времечко, мистер Фалкирк! Герцогиня не жалела денег, так что до войны мы ни в чем не знали нужды.

Мистер Фалкирк покачал головой.

– Сейчас другие времена, миссис Бэрроуфилд. Думаю, вам об этом известно.

– Уж мне-то вы можете об этом не говорить, – отрезала миссис Бэрроуфилд. – Трясусь над каждым пенни, экономлю на всем, и так каждый день. А в результате? Доходы приюта остались прежними, а цены так и ползут вверх. Со времен моей молодости продукты вдвое подорожали.

– Ни капельки не сомневаюсь, – пробормотал шотландец.

– Когда я приехала сюда помогать прежней хозяйке приюта, мне было пятнадцать лет. До того я уже три года отработала в другом приюте, и это место мне казалось повышением.

Миссис Бэрроуфилд хрипло рассмеялась.

– Уверяю вас, мистер Фалкирк, у меня не было ни малейшего желания провести остаток своих дней в этом заведении, однако, похоже, так оно и будет. Теперь я хозяйка этого приюта, но все приходится делать самой, помощи мне ждать неоткуда.

– Я понятия не имел, что вам настолько тяжело, миссис Бэрроуфилд, – заметил мистер Фалкирк. – Но