знаете, мистер Фалкирк, что, как только им исполняется двенадцать, мы их тут же спроваживаем, если, конечно, есть куда. Будь это возможно, выпихивали бы и раньше.

Помолчав, она продолжала:

– Считается, что у девушек из нашего приюта хорошие манеры. По крайней мере они в отличие от большинства современных молодых особ имеют представление о том, как следует разговаривать со старшими и с теми, кто выше их по положению.

– Все, что вы сказали, – сущая правда, – согласился мистер Фалкирк. – Однако его светлость абсолютно уверен, что вы сможете подыскать ему кого-нибудь.

– Со слов герцогини Генриетты я поняла, что у вас в Шотландии нет недостатка в молоденьких девушках, – заметила миссис Бэрроуфилд. – Хотя однажды, когда ее светлость еще устраивала в своем лондонском доме приемы, она взяла у меня двух девушек. И была ими очень довольна, доложу я вам.

С удовлетворением улыбнувшись, она продолжала:

– Много лет спустя одна из них приехала меня повидать. Она вышла замуж за лакея. Хорошенькая была, как куколка. Я ни капельки не сомневалась, что она выйдет замуж, лишь бы нашелся человек, способный взглянуть на обстоятельства ее рождения сквозь пальцы.

– Значит, вы абсолютно уверены, что у вас нет ни одной девушки подходящего возраста? – настаивал мистер Фалкирк.

– Абсолютно! – воскликнула миссис Бэрроуфилд. – Дети почти все совсем маленькие. Один Господь знает, чего мне стоит присматривать за ними и содержать в чистоте. Что бы я делала без Тары, понятия не имею!

– А кто это, Тара? – поинтересовался мистер Фалкирк. – Та девушка, что открыла мне дверь?

– Да, она самая. Она присматривает за малышами. Балует их ужасно. А что я могу поделать? Свою-то голову на ее плечи не посадишь!

Миссис Бэрроуфилд снова расхохоталась.

– Вот при прежней хозяйке пансиона здесь были другие порядки. Она свято верила, что детей необходимо пороть. Как бы они себя ни вели, хорошо ли, плохо ли, била смертным боем. И, доложу я вам, мне частенько приходило в голову, что ее методы куда лучше моих. Уж слишком я добрая, это моя беда,

– Ваше доброе отношение к этим несчастным детям, миссис Бэрроуфилд, безусловно, делает вам честь, – заметил мистер Фалкирк. – Но мы говорили о Таре.

– Ну так вот…– начала было миссис Бэрроуфилд и осеклась. – Но ведь не собираетесь же вы… Не может быть, чтобы…

С громким стуком она поставила пустой стакан на стол.

– Нет, мистер Фалкирк, я этого не допущу! Вы не заберете у меня Тару! Она единственная, на кого а могу положиться. Больше не на кого. Кроме нее, здесь только пара дряхлых старух, которых никто нигде на работу не берет! Да от них вообще никакого толку? За их работу им и платить-то не стоит. Так вот, можете забрать кого хотите, хоть всех разом, если вам угодно, но только не Тару!

– А сколько ей лет? – спросил мистер Фалкирк.

– Постойте-ка… Должно быть, около восемнадцати. Ну да, точно. Она поступила к нам в 1804 году, через год после того, как началась война с этим дьяволом Наполеоном. Помнится, ужасная зима была. Цены на продукты жутко подскочили, а на уголь так даже вдвое!

– Значит, Таре около восемнадцати, – проговорил мистер Фалкирк. – Боюсь, миссис Бэрроуфилд, что, если у вас нет другой кандидатуры, мне придется выполнить указание его светлости и забрать ее с собой в Шотландию.

– Только через мой труп! – отчаянно возопила миссис Бэрроуфилд. – Я этого не допущу, мистер Фалкирк! Вы что, хотите, чтобы я осталась одна с тридцатью девятью абсолютно неуправляемыми детьми, визжащими и орущими?! Да ведь они почти все еще так малы, что за ними нужно присматривать!

Миссис Бэрроуфилд с трудом перевела дыхание, лицо ее пошло малиновыми пятнами. И шотландец, глядя на хозяйку приюта, даже испугался, что ее может хватить удар.

– Если вы заберете Тару, я здесь тоже не останусь! Зарубите это себе на носу!

И, будто ноги отказывались ее держать, она рухнула в кресло, схватила со стола листок бумаги и принялась обмахиваться им.

– Очень сожалею, что расстроил вас, миссис Бэрроуфилд, – проговорил мистер Фалкирк, – но вы не хуже меня понимаете, что я обязан выполнять распоряжения его светлости.

– Это нечестно! – чуть не плача воскликнула миссис Бэрроуфилд. – Нечестно! Я тут кручусь-верчусь, а выходит, что всем на меня наплевать! У его светлости и в Шотландии девушек хватает, так нет же, он хочет забрать отсюда ту единственную, которая приносит приюту хоть какую-то пользу! Приюту, заметьте, основанному еще его покойной бабушкой!

Голос миссис Бэрроуфилд дрогнул, и мистер Фалкирк поспешно наполнил ее стакан портвейном.

Она с благодарностью взяла стакан и, залпом влив в себя половину содержимого, откинулась на спинку кресла, тяжело дыша, видимо, пытаясь взять себя в руки.

– Одно могу вам обещать твердо, – спокойно проговорил мистер Фалкирк, – я оставлю вам достаточно денег, чтобы вы наняли помощницу еще лучше, чем Тара. А вернувшись в Шотландию, непременно прослежу за тем, чтобы его светлость впредь выделял приюту больше денег.

Он готов был поклясться, что слова его несколько успокоили миссис Бэрроуфилд, однако она, все так же тяжело дыша, не отрывала взгляда от огня в камине.

– Не могли бы вы рассказать мне все, что знаете об этой девушке, – попросил мистер Фалкирк. – У нее есть фамилия?