появятся, я найду исполнение всех своих желаний».

Однако по мере приближения дня свадьбы она все чаще плакала по ночам.

Когда задули холодные октябрьские ветры, герцог Уэстбери сошел с корабля в Саутгемптоне и сел на поезд, идущий в Лондон. Четыре месяца пребывания за границей очень его изменили. Он никогда не был полным, но сейчас его лицо выглядело просто изможденным. Темные круги под глазами говорили о бессонных ночах.

Казалось, что-то все время гонит его вперед, он безуспешно ищет чего-то и не находит покоя.

По прибытии в Лондон герцог остановился в самой фешенебельной столичной гостинице «Империал».

— Не угодно ли вашей светлости развлечься сегодня вечером? — почтительно спросил его обслуживающий номер стюард.

— Да, конечно, — ответил герцог.

Он всегда искал развлечений или, по крайней мере, какого-нибудь занятия, которое отвлекало бы от тяжелых мыслей. Но прекрасное видение — женщина, которая от него убежала, никогда его не покидала. Она всегда была неподалеку, потом исчезала, чтобы вновь появиться.

Другие женщины проходили перед его мысленным взором, но все они тускнели перед той единственной, которая его не отпускала.

— Чем же можно развлечься в Лондоне сегодня вечером? — со скучающим видом спросил герцог.

— Сегодня много хороших театральных спектаклей, ваша светлость. Говорят, лучше всех «Двенадцатая ночь» в «Маджестике», но боюсь, туда уже не достать билетов. Сегодня последний спектакль сезона, и билеты наверняка заранее раскуплены.

«Двенадцатая ночь». Пьеса, которую он смотрел в тот вечер, когда в него стреляли, а добрый ангел спас ему жизнь. Может, повезет и сейчас?

«Что за суеверие!» Герцог попытался отбросить эту мысль. Но она не выходила у него из головы. Он вытащил бумажник, достал крупную банкноту и сказал стюарду:

— Надеюсь, вы сможете сотворить для меня маленькое чудо?

— Два билета, ваша светлость?

— Нет, один.

Стюард просиял и умчался. Через несколько минут он появился с билетом.

— К сожалению, партер. Места в ложе уже невозможно достать, ваша светлость.

— Ничего, сойдет.

Герцогу вовсе не хотелось сидеть в ложе, где его сразу бы заметили. Сегодня он предпочел бы избежать общения с друзьями, да и со всем внешним миром.

В последний момент герцог чуть было не отказался от посещения театра. Все, что он делал, казалось ему теперь совершенно бессмысленным. Он собирался несколько дней пробыть в Лондоне, а потом, возможно, вернуться в свой замок. Но и то и другое его не радовало.

Наконец он все-таки решился, быстро облачился во фрак, повязал белый галстук и вскочил в экипаж, который услужливо подогнал для него стюард.

Когда герцог приехал, все зрители уже сидели на местах. Свет погас, и он пробирался на свое место в темноте.

Просмотреть программку герцог не успел, поэтому появление «Красавиц Берти» было для него полной неожиданностью. Он всматривался в лица девушек, надеясь увидеть среди них леди Ирис. Берти тогда сказал, что не видел ее, но она могла вернуться к нему позже.

Однако ее не было.

Герцог решил досмотреть спектакль, а потом найти Берти. Тот, несомненно, должен что-нибудь о ней знать.

Перед вторым антрактом зрительный зал вдруг оживился. Кто-то сзади него сказал:

— Сейчас выйдет она. Я третий раз смотрю пьесу, только чтобы ее увидеть. Мало того, что она поет как ангел. Говорят, она самая замечательная женщина в Лондоне.

Герцог криво усмехнулся при слове «ангел». Оно напомнило ему прошлое. В следующий момент раздвинулся занавес, и он увидел Ирис.

Она была одета в голубое атласное платье, сверкающее серебряными блестками. Все в ней показалось ему великолепным, включая потрясающую уверенность, с которой она играла и пела.

Герцог был ошеломлен. Он просто оцепенел. Конечно, это она. Она без маски. Он был уверен, что именно это лицо видел при свете луны. А этот голос тысячи раз слышал во сне.

Это была она!

Герцог попытался встать, хотел пойти за кулисы, чтобы перехватить ее, пока она снова не убежала, но не смог пошевелить ни руками, ни ногами. Он не мог сдвинуться с места. Это было снова, как в его снах.

Он с изумлением увидел, как очарована публика леди Ирис и ее музыкой.

Когда она закончила петь, зал взревел от восторга. Певица сделала реверанс и подняла руки, как бы принимая благодарные аплодисменты зрителей.

Да, он знал ее, но он ее не знал. Эта столь дорогая ему женщина прошла мимо него.

Быть может, она оставила его, потому что нашла ту жизнь, которая ее удовлетворяла. Что он мог ей дать по сравнению с таким триумфом? Эта мысль приковала его к месту.

Начался следующий акт. Раньше герцог был уверен в себе, знал, что скажет, когда ее найдет. А сейчас пребывал в полной растерянности.

Герцог ждал, что леди Ирис выйдет на сцену еще раз, но она появилась только после финального занавеса вместе со всеми артистами. Ирис стояла рядом с Берти. Под восторженные возгласы зрителей тот изящным жестом поднес ее руку к губам и поцеловал.

Мужчина, стоявший позади Берти, сообщил зрителям:

— Завтра он женится на ней. Счастливчик!

Герцог резко встал и ринулся прочь из театра. Он побоялся остаться, чтобы не потерять контроль над собой.

Она выходит замуж за Берти! Но это же невозможно — она его жена. В его сердце она все это время была женой. Она обещала принадлежать ему.

Шатаясь, он вышел из театра, завернул за угол, выйдя на боковую улицу, и в изнеможении прислонился к стене.

Он так долго искал ее! А теперь должен потерять в последний момент.

Его охватило то же странное оцепенение, что и в театре. Он стоял, не в силах тронуться с места, а мимо него на боковую улицу выходили зрители. Потом он понял, что рядом был выход из театра.

Герцог все еще не мог пошевельнуться, глядя на дверь, из которой должна была выйти она. Но он потерял ее! Завтра Ирис выйдет замуж за другого. Все, что он мог сейчас делать, это стоять и смотреть, как она будет идти под руку с Берти.

Вот она выходит из театра. Сейчас ее поглотит толпа. Она уйдет и никогда не узнает, как он ее любит. Она сворачивает за угол. Все кончено!

Внезапно герцог ожил и рванулся к ней.

— Подождите! Ирис, подождите!

Он был уверен, что кричит, но не услышал ни звука. Она не слышит его! Герцог выбежал на дорогу, продолжая кричать.

Что случилось дальше, он не сразу понял. Не заметил летевшего на него экипажа, не услышал испуганного ржания лошади и окрика кучера, тщетно пытавшегося его объехать. Почувствовал только удар копыта по голове и второй удар о твердый бордюр тротуара. Перед глазами все поплыло. Над ним склонились какие-то люди. Он лежал, удивленно и растерянно глядя вверх.

Берти заметил скопление народа. Оставив Карину в центре восторженной толпы, спешившей выразить ей свое восхищение, он побежал через дорогу узнать, что случилось.

— Боже мой! — прошептал он, увидев, кто лежит на дороге. — Что с вами?

— Я не виноват, — оправдывался кучер, управлявший экипажем. — Он выскочил прямо перед моей