– Я буду очень осторожен, миледи, – пообещал мальчик.

– И не вздумай сесть на него, – продолжала Люсинда. – Ты слишком тяжелый.

– Нет-нет, я поведу его шагом, – сказал мальчик. Протянув руку, он похлопал ослика по шее.

– Если ты будешь с ним ласков, он сделает все, что ты захочешь, – сказала Люсинда. – Просто с ним до этого очень плохо обращались. Он сильно напуган, а напуганные животные пытаются защищаться так же, как и люди.

– Я доставлю его в целости, – заверил мальчик. – Лорд Меридан, так вы сказали?

– Совершенно верно. И спасибо за услугу.

Когда мальчик с осликом отошел от них, Люсинда повернулась к лорду Меридану.

– Спасибо, – медленно сказала она, – большое вам спасибо.

– Мне интересно, что вы заставите меня купить в следующий раз, – ответил лорд Меридан.

– Я понимаю, что это довольно нелепое приобретение, – нерешительно сказала Люсинда. – Но что же еще мы могли сделать в этой ситуации?

– Мы могли притвориться, что ничего не видели, – ответил лорд Меридан.

Люсинда покачала головой.

– Вы никогда бы так не поступили, – сказала она. – Разве нет?

– Не поступил бы? – спросил лорд Меридан, обращаясь скорее к себе, чем к ней. – Что ж, возможно, вы и правы.

Люсинда казалась лорду Меридану крохотной на фоне двух огромных лошадей. Он хотел было что-то сказать, но передумал.

– Я помогу вам взобраться на лошадь, – предложил он.

– О, это излишне, – ответила Люсинда. – Я привыкла ездить одна.

Легко, как перышко, она вскочила в седло, расправила складки своей длинной юбки, и спустя несколько секунд они уже галопом скакали по направлению к Роттен-роу.

Экипаж леди Деверо стоял там же, где лорд Меридан видел его в последний раз. Он собрался было проехать мимо, приподняв лишь шляпу в знак приветствия, но леди Деверо окликнула их, так что им пришлось остановиться.

– Я вижу, вы нашли свою жену, Себастьян, – сказала она с улыбкой и повернулась к Люсинде. – Я как раз рассказывала вашему мужу, что пока его не было, вы имели огромный успех, и о вас говорит весь город.

– Это особенно лестно слышать из уст вашей светлости, – ответила Люсинда, – потому что где бы я ни была, все только о вас и говорят!

Эти слова были сказаны с самым невинным видом, но что-то во взгляде Люсинды заставило леди Деверо насторожиться.

– Я так рада, что Себастьян нашел вас, дорогая, – сладко пропела она. – Я сказала ему, что у вас уже есть сопровождающий, но, как все хорошие мужья, он поспешил на ваши поиски.

– Он не только нашел меня, – заверила Люсинда, – но и сделал мне замечательный подарок. Как раз то, что мне особенно хотелось получить.

– Вот как?

Эти слова леди Деверо произнесла ледяным тоном, а затем добавила:

– Но он всегда очень щедр. Разве не правда, Себастьян?

«Один-ноль в пользу леди Деверо», – подумала Люсинда.

Она незаметно тронула шпорой свою лошадь, и та попыталась встать на дыбы.

– Боюсь, что моя лошадь слишком беспокойна, – вежливо сказала она. – Как разумно, что ваша светлость не утомляет себя и отправляется на прогулки в экипаже. Хотя, наверное, в моем возрасте вы тоже ездили верхом!

Не дожидаясь ответа, она рванулась вперед, как бы не в силах удержать более свою лошадь. Поспешно пробормотав «до свидания», лорд Меридан последовал за ней.

Люсинда ехала таким быстрым шагом, что у них не было возможности продолжать разговор. Когда они добрались до Беркли-сквер, Люсинда сразу устремилась на конюшню, чтобы отыскать Кингсклера и сообщить ему о своей новой покупке.

– Что вы с собой сделали? – спросил ее Чарльз Холстед. Они обедали на Беркли-сквер, прежде чем отправиться на прием в Девоншир-хаус.

Чарльз задал этот вопрос почти шепотом, и прежде чем ответить, Люсинда оглянулась, чтобы убедиться, что никто из гостей их не услышит.

Их было всего двенадцать человек, и все они были приглашены в последнюю минуту, когда Люсинда сообщила лорду Меридану, что их сегодня ожидают в Девонширхаус. Лорд Меридан выяснил, что многие из его приятелей оказались в том же положении, что и он, и заранее не позаботились об обеде.

В результате среди приглашенных было всего две женщины – милые, скромные дамы, приехавшие со своими мужьями. Остальными гостями были неженатые приятели лорда Меридана, большинство из которых гостили вместе с ним у Чарльза Холстеда в Ньюмаркете.

– Расскажите мне, Люсинда, – говорил Чарльз. – Вы можете провести кого угодно, только не меня. Я видел вас в день свадьбы и готов поклясться, что в Парке я едва узнал вас.

– Неужели я так изменилась? – спросила Люсинда.

– Вы сами отлично это знаете, – ответил Чарльз. – Ну же, сознавайтесь, кто совершил это чудо?

– Вы, – сказала Люсинда.

– Я? – изумился Чарльз.

– Именно вы, – невозмутимо ответила Люсинда. Она на минуту отошла от него, чтобы спросить у одной из дам, не хочет ли она еще кофе. Чарльз наблюдал, как она грациозно передвигается по комнате. Ее платье из прозрачного газа ярко-красного цвета подчеркивало совершенство ее фигуры и… снежную белизну кожи.

Когда она вернулась к нему, Чарльз поднес ко лбу руку.

– Мне начинает казаться, что я грежу, – сказал он, – когда я вспоминаю эту жалкую девчушку с нездоровым цветом лица, растрепанными волосами, в забрызганном грязью платье.

– Я ее не забыла, – ответила Люсинда. – Иногда ночью я встаю с постели, зажигаю свечу и смотрю на себя в зеркало, чтобы убедиться, что я не выдумала все это.

Она обвела взглядом гостиную и сидящих вокруг нее людей, а затем пальцами дотронулась до великолепного бриллиантового колье, которое было на ней надето.

– Но это отнюдь не сон, – сказал Чарльз. – Как вы это сделали?

– Это все мадам Бертен, – ответила Люсинда. – О, Чарльз, я не могу вам передать, какие это были кошмарные дни! Она ни на секунду не выпускала меня из своей маленькой тесной комнатушки, ко мне примеряли тысячу разных материалов, меня всю искололи булавками; это была настоящая пытка. Затем она послала за своей приятельницей, и та разукрасила мое лицо какими-то жуткими мазями так, что я стала похожа на клоуна.

Люсинда улыбнулась при этом воспоминании, а затем продолжала:

– Эти мази сняли весь загар, который в течение многих лет покрывал мое лицо. Мне было страшно больно, временами я едва терпела. Зато когда все это соскоблили с моего лица, оно стало таким, каким вы его сейчас видите.

– Неужели вы никогда не предполагали, что у вас такая кожа? – спросил Чарльз. – Она похожа на камелию – я в жизни не видел ничего подобного!

– Я не имела ни малейшего представления. Видите ли, я всю жизнь ездила верхом без шляпы, хотя мама ругала меня за это. И я всегда донашивала платья Эстер, из которых она выросла, а поскольку она блондинка, эти платья были всегда пастельных тонов. Мадам Бертен говорит, что они придавали моей коже желтоватый оттенок. Сейчас она шьет мне платья только из тканей ярких, сочных тонов.

– А известно ли вам, что вы уже установили новую моду? – спросил Чарльз. – Все дамы в Лондоне перекрашивают свои платья.

– Я слышала об этом, – ответила Люсинда. – Ну не смешно ли?

– Черт возьми, вы просто, чудо! – пылко вскричал Чарльз.

– И все это благодаря вам, – сказала Люсинда. – Я готова за это задушить вас в объятиях!