извивающимся корням и сучьям жутковатую живость, и при этом таким образом, что они не переставали выглядеть правдоподобными.

Оба таланта Толкина, рассказчика и иллюстратора, совмещались каждый декабрь. На Рождество его дети получали письма от Деда Мороза. В 1920 году, когда Джону было три года и семья собиралась переезжать в Лидс, Толкин набросал сыну послание дрожащим почерком и подписался: «Любящий тебя Д. Мор.». И с тех пор он на каждое Рождество сочинял по письму. «Письма Деда Мороза» все усложнялись, в них появлялись новые персонажи: Белый Медведь, живущий в доме Деда Мороза; Снеговик, садовник Деда Мороза; эльф по имени Ильберет, секретарь Деда Мороза; снежные эльфы, гномы, а в пещерах под домом Деда Мороза обнаружились зловредные гоблины. Каждое Рождество, иногда в последнюю минуту, Толкин описывал недавние события на Северном полюсе дрожащим почерком Деда Мороза, большими буквами, похожими на руны, от имени Белого Медведя, или летящим почерком Ильберета. Потом рисовал картинки, надписывал на конверте адрес (снабжая пометками вроде «Доставка гномьим курьером. Суперсрочно!»), разрисовывал, вырезал и наклеивал марку с Северного полюса — совсем как настоящую! И наконец, письмо доставлялось по назначению. Способы существовали самые разные. Проще всего, конечно, было оставить письмо в очаге, как будто его бросили в трубу, и произвести странный шум с утра пораньше — все это вместе со следами заснеженных сапог на ковре доказывало, что Дед Мороз побывал в доме собственной персоной. Позднее Толкин взял себе в сообщники местного почтальона, и тот сам приносил письма. Как же дети могли в них не поверить? И они верили до тех пор, пока, достигнув подросткового возраста, случайно не обнаруживали или не догадывались сами, что на самом деле письма писал их отец. Но и тогда они помалкивали, чтобы не разочаровывать младших.

Помимо отцовских сказок, в распоряжение детей Толкинов было предоставлено множество детских книжек: по большей части те, которые любил в детстве сам Толкин, к примеру, истории про Керди Джорджа Макдональда или книги сказок, собранные и изданные Эндрю Лэнгом. Но были там и новейшие поступления, в том числе «Удивительная страна снергов» Э. Э. Уайк-Смита, опубликованная в 1927 году. Толкин заметил, что его сыновьям ужасно нравятся снерги, «народец, ростом не выше обычного стола, но при этом широкий в плечах и очень-очень сильный».

У самого Толкина хватало времени или желания только на очень ограниченный круг беллетристики. В целом он предпочитал современную развлекательную литературу. Он любил рассказы Джона Бакана[65], читал кое-что из Синклера Льюиса; конечно, знал он и «Бэббита», опубликованный в 1922 году роман, в котором рассказывается об американском бизнесмене средних лет, чья размеренная жизнь мало-помалу выходит из колеи.

Странные ингредиенты попадают порой в плавильный котел писателя. «Страна снергов» и «Бэббит» сыграли свою роль в создании «Хоббита», но очень небольшую. Толкин писал У. X. Одену, что первая из этих книг «вероятно, послужила неосознанным источником — но только хоббитов, а не чего-либо еще». А в одном интервью он сказал, что слово «хоббит» «возможно, связано с Бэббитом Синклера Льюиса. Уж конечно, не со словом «rabbit»[66], как полагают некоторые. Бэббиту свойственно то же буржуазное самодовольство, что и хоббитам. И мирок его столь же замкнут и ограничен».

Происхождение другой сказки, написанной Толкином где-то в тридцатые годы, менее загадочно. Писал он ее, разумеется, и для детей тоже, но в основном для себя. Речь идет о «Фермере Джайлзе из Хэма». «Малое Королевство», где происходит действие сказки, — это, несомненно, Оксфордшир и Бэкингемшир, а сюжет, очевидно, родился из размышлений о происхождении названия Уормингхолл (буквально — «дворец змея» или «драконий дворец»), деревушке в нескольких милях к востоку от Оксфорда. Первый вариант сказки был значительно короче опубликованного, и ее комизм создавался скорее событиями, нежели стилем изложения. Толкин и ее предложил своим издателям в качестве возможного продолжения «Хоббита», и, как и все прочее, сказку одобрили, но сочли, что это не совсем то, что требуется в данный момент.

Несколько месяцев спустя, в начале 1938 года, Толкину предстояло прочитать студенческому обществу Вустер-Колледжа доклад о волшебных сказках. Но доклад так и не был написан, а время поджимало — и Толкин решил вместо доклада прочитать «Фермера Джайлза». Просмотрев сказку, он решил, что ее можно немного улучшить. Сказка была переписана и сделалась значительно длиннее, а юмор в ней — значительно утонченнее. Спустя несколько дней Толкин выступил с нею в Вустер-Колледже. «Результат меня поразил, вспоминал он позднее. — Аудитория, очевидно, не скучала — напротив, студенты почти непрерывно корчились от смеха». Когда стало очевидно, что продолжение «Хоббита» появится еще весьма не скоро, Толкин предложил издателям переработанного «Фермера Джайлза», и сказка была принята с энтузиазмом. Но из-за неурядиц военного времени, а также из-за того, что Толкин остался недоволен иллюстратором, которого ему предложили сначала, книга вышла только в 1949 году, с иллюстрациями молодой художницы, которую звали Паулина Диана Бэйнс. Ее псевдосредневековые рисунки очень понравились Толкину, и он писал о них: «Это не просто иллюстрации, это побочная тема!» После того как мисс Бэйнс успешно справилась с «Фермером Джайлзом», ей поручили сделать иллюстрации к «Нарнии» К. С. Льюиса. Позднее она проиллюстрировала также антологию стихотворений Толкина и «Кузнеца из Большого Вуттона». Она и ее муж сделались друзьями Толкинов. Поначалу «Фермер Джайлз» не привлек особого внимания публики. Широкую известность повесть приобрела только после успеха «Властелина Колец», когда публика бросилась раскупать и другие книги Толкина. Одно время Толкин подумывал написать к ней продолжение и даже набросал довольно подробный план. Героями новой сказки должны были стать сын Джайлза, Джордж Уорминг, и маленький паж по имени Суэт. Там снова появлялся дракон Хризофилакс, и событиям предстояло разворачиваться в той же самой сельской местности. Однако к 1945 году война изуродовала пейзаж Оксфордшира, столь любимый Толкином, и он написал своим издателям: «Продолжение (к «Фермеру Джайлзу») задумано, но не написано и скорее всего так и останется ненаписанным. Малое Королевство утратило свою душу, и его поля и леса превратились в аэродромы и мишени для бомбометания».

Несмотря на то, что короткие сказки, которые Толкин писал для детей в двадцатые — тридцатые годы, временами затрагивают весьма глубокие чувства, тем не менее они не более чем остроумные забавы. На самом деле он был поглощен более высокими темами, изложенными как в стихах, так и в прозе.

Толкин по-прежнему работал над своей большой поэмой «Жеста о Берене и Лутиэн» и над аллитерационной поэмой о Турине и драконе. В 1926 году он послал эти поэмы и другие стихотворения Р. У. Рейнолдсу, своему преподавателю английской литературы из школы короля Эдуарда, и спросил его мнения. Рейнолдс одобрил короткие стихотворения, а вот к большим мифологическим поэмам отнесся прохладно. Однако Толкина это не смутило. Ободренный похвалами Льюиса в адрес «Берена и Лутиэн», Толкин продолжал трудиться над обоими произведениями. Но несмотря на то, что в поэме о Турине насчитывалось уже более двух тысяч стихов, а в поэме о Берене и Лутиэн — более четырех тысяч, ни та ни другая так и не были окончены; а к тому времени, как Толкин взялся перерабатывать «Сильмариллион» (уже после того, как был написан «Властелин Колец»), он, по всей видимости, отказался от мысли включить их в опубликованный текст цикла. Тем не менее обе поэмы сыграли немаловажную роль в развитии легенд, в особенности «Жеста», представляющая собой наиболее полную версию истории Берена и Лутиэн.

Немаловажную роль сыграли эти поэмы также в развитии писательского мастерства Толкина. Двустишиям ранних песен «Жесты» временами свойственна монотонность ритма или банальность рифм; но по мере того, как Толкин овладевал этим размером, стих поэмы становился все увереннее, и в ней немало превосходных отрывков. Поэма о Турине написана аллитерационным стихом, современным аналогом того, что применялся в древнеанглийской поэзии; и Толкин использует его с большим искусством. Вот, к примеру, отрывок, где описывается детство и юность Турина, проведенные в эльфийском королевстве Дориат: