Дж. Б. Смит прочел все стихи Толкина и послал ему критический отзыв. Отзыв был в целом положительным, но Смит заметил, что поэтическое искусство Толкина сильно выиграло бы, если бы он читал побольше английской литературы. Смит посоветовал ему ознакомиться с Брауном, Сидни и Бэконом[30]; позднее он порекомендовал Толкину взглянуть на новые стихи Руперта Брука[31]. Но Толкин не внял советам. Он уже выбрал себе собственное поэтическое направление и в указаниях не нуждался.
Вскоре он начал ощущать, что сочинение отдельных стихотворений, не объединенных связующей темой, — не совсем то, к чему он стремится. В начале 1915 года Толкин обратился к своим ранним стихам об Эаренделе и, взяв их сюжет за основу, принялся разрабатывать более обширное повествование. Он показал первые стихи об Эаренделе Дж. Б. Смиту. Смиту стихи понравились, но он спросил: о чем они, собственно? «Не знаю, — ответил Толкин. Постараюсь выяснить». Не «придумать», а именно «выяснить». Он воспринимал себя не как сочинителя истории, а как первооткрывателя древней легенды. И все это — благодаря его личным языкам.
Толкин уже в течение некоторого времени работал над языком, возникшим под влиянием финского, и к 1915 году язык этот в немалой степени усложнился. Сам Толкин считал это «сумасшедшим хобби» и почти не надеялся, что кому-то это будет интересно. Однако временами он писал на этом наречии стихи, и чем больше он трудился над ним, тем больше чувствовал, что оно нуждается в поддержке какой-никакой истории. Иными словами, не может быть наречия без народа, который на нем говорит. Толкин совершенствовал язык: но надо было решить, кому же он принадлежит.
В разговорах с Эдит Толкин называл его «мой дурацкий эльфийский язык». Вот отрывок из написанного на нем стихотворения. Стихотворение датировано «ноябрь 1915, март 1916». Перевода не существует, однако слова «Lasselanta» («листопад», а отсюда — «осень») и «Eldamar» («дом эльфов» на Западе) позднее использовались Толкином во многих других текстах.
В течение 1915 года в сознании Толкина начала вырисовываться отчетливая картина. Он решил, что это — язык, на котором говорят фэйри, или эльфы, которых видел Эарендель во время своего удивительного путешествия. Толкин начал работать над «Песнью об Эаренделе», в которой описывались скитания морехода по миру до того, как его корабль стал звездой. «Песнь» пришлось разделить на несколько стихотворений, и в первом из них, «Берега Фэери», рассказывается о таинственной стране Валиноре, где растут Два Древа, на одном из которых зреют золотые солнечные яблоки, а на другом — серебряные лунные яблоки. Туда-то и приплывает Эарендель.
Это стихотворение сравнительно слабо связано с позднейшими концепциями толкиновской мифологии, однако в нем уже встречаются детали, которые позднее появятся в «Сильмариллионе», и его стоит процитировать в качестве иллюстрации того, как работало воображение Толкина в то время. Здесь оно приводится в наиболее раннем варианте:
В то время как в уме Толкина рождались начала его мифологии, он готовился к «скулз» — последнему экзамену по английскому языку и литературе на степень бакалавра. Экзамен начался во вторую неделю июля 1915-го, и Толкин одержал победу: он заслужил отличие первого класса.
В результате он по завершении войны мог не без оснований рассчитывать на университетскую
