после чего его сбросили в реку, чтобы инсценировать несчастный случай.

– Хм… – впервые с момента появления Алины в кабинете на ее лице вдруг проявились какие-то эмоции – глаза недовольно сощурились, брови сошлись на переносице, а губы стиснулись в жесткую складку. – А вам, я вижу, смерть близкого мне человека совершенно безразлична… Вы вообще-то намерены раскрыть преступление и найти убийц?

– Смерть – это драма для родственников потерпевшего. Для сыщика – это банальный случай, каковых в его практике сотни, если не тысячи, – с ленцой в голосе ответствовал Борис, глядя куда-то в окно. – Убийц найдем… Не впервой, как говорится. Теперь могу я задать вам несколько вопросов?

– Смотря каких, – уже с открытой неприязнью обронила Алина.

– Меня интересует, не было ли угроз вашему отцу со стороны конкурентов, бывших сотрудников его холдинга, каких-либо криминальных группировок? – спросил он уже своим обычным тоном.

– Нет, мне это неизвестно, – чуть скривив губы, отрезала Алина.

Ничуть не смутившись ее прямо-таки вызывающего пренебрежения, Петрухин задал следующий вопрос:

– Кто, по-вашему, мог быть заинтересован в его смерти?

– Надо подумать.

– Ну и последний вопрос. Кроме вас, у господина Хухминского еще есть наследники? – глядя на Алину в упор, жестко поинтересовался опер.

– Что вы этим хотите сказать? – впившись в него взором разозленной кобры, с запредельным высокомерием процедила Алина.

– Знаете, ничего особенного, – иронично усмехнулся Борис. – Благодарю вас за эту замечательную беседу. Позвольте откланяться.

Сказав это, он одарил ее красноречивым взглядом, в котором без труда можно было прочесть: «Что ты пыжишься передо мной, дура набитая?! Я ж тебя вижу насквозь, и мне до фонаря все твои аристократические выпендрозы. Что ты тут из себя корчишь цацу заморскую? Да ты меня даже как баба не интересуешь. И если бы мне вдруг пришлось с такой чванливой стервой ложиться в постель, я бы лучше сразу застрелился!..»

Судя по всему, она его поняла в полной мере. Ее глаза растерянно расширились, а щеки заметно порозовели. Аккуратно прикрыв за собой дверь, Петрухин вышел в приемную. Секретарша, по-прежнему сидевшая за компьютером, обернулась в его сторону и, приятельски улыбнувшись, украдкой вскинула большой палец – молодец, хорошо осадил эту зарвавшуюся мымру! Кивнув в ответ, он тут же сделал вывод, что в пансионате мадемуазель Хухминскую знали прекрасно, и не с самой лучшей стороны.

Каково же было его удивление, когда всего через несколько дней ему вдруг передали приглашение Алины, которая пожелала встретиться с ним у себя дома. Он созвонился с ней, и оказалось, что она и в самом деле хотела бы увидеться с ним еще раз. Не менее того его удивило и то, сколь существенно дочь олигарха теперь отличалась от той «снежной королевы»…

…Первый день, проведенный им на Золотом Камне, оказался до предела насыщен всевозможными событиями. После безрезультатной и раздражающей беседы с дочерью олигарха Борис занялся «рекогносцировкой на местности». Он решил как следует изучить географию острова, чтобы можно было свободно ориентироваться на его территории и иметь полное представление о возможных «норах», где в случае «шухера» могли бы скрываться интересующие его граждане.

Обойти остров в принципе можно было не более чем за полчаса. Его центральную часть на главном возвышении, которое не заливало даже во время самых сильных паводков, занимали постройки пансионата. Между кронами дубов, лип и каштанов белели колонны, а в небо возносились готические крыши, шпили и башенки. Далее простирались зоны прогулок и развлечений – теннисный корт, комплекс спортивных тренажеров и аттракционов, даже небольшое поле для гольфа. В окружении ухоженной зелени то тут, то там красовались беседки для уединенных встреч и свиданий.

По своей форме остров имел форму графика магнитного гистерезиса – округло-продолговатую, с острыми концами, загнутыми в разные стороны. Длина его была не более полукилометра. Обойдя все зеленые насаждения и обследовав беседки, в одной из которых не на шутку напугал расположившуюся там парочку – официантку и охранника, Петрухин снова оказался на том же месте, где утром был выловлен труп Хухминского. Стоя на песчаном бугре, он смотрел на пляж, пытаясь представить себе сценарий событий минувшей ночи.

Неожиданно его кто-то окликнул. Борис оглянулся и увидел все того же деда. Старик явно собирался сообщить что-то весьма занимательное. И действительно, сказанное им давало повод для самых серьезных размышлений. Как оказалось, в обед заведующий водно-моторным ангаром ненадолго отлучился. Когда же вернулся, то понял, что в его отсутствие в ангаре побывал посторонний. Это явствовало из того, что один из гидроциклов был снят с подставки и подготовлен к спуску на воду.

– …Я уж хотел было поставить его на место, да вовремя сообразил обсудить это дело с вами. Вдруг это окажется по вашей части? – Старик пожал плечами. – Мне так думается, что кто-то надумал нынче ночью отсюда смыться. Как считаете, Борис Витальевич?

– Вот этого-то я и ожидал! – Петрухин даже представить себе не мог, что ему так повезет. – Большущее вам спасибо, что не стали трогать гидроцикл. Будем делать вид, что никто ничего не заметил. Но горючее с него слейте. Оставьте только минут на пять хода. Посмотрим, что это за «партизан» тут завелся…

Петрухин вернулся в административный корпус и, взяв у управляющего ключ от одной из комнат, вскользь упомянул, что хочет «по-человечески отоспаться», и потребовал, чтобы до завтра его не беспокоили. Вообще-то он и в самом деле был не против вздремнуть – более чем ранний сегодняшний подъем, с учетом недосыпа за всю предыдущую неделю, его основательно измотал. Поэтому, завалившись на диван, он очень скоро глубоко уснул.

Проснулся Петрухин, когда за окном уже смерклось. Открыв окно, он осторожно выбрался наружу и, держась в тени, быстро зашагал в сторону ангара. Встретивший его старик сообщил, что невдалеке от ангара он спрятал в камышах полностью заправленный гидроцикл.

– Я ж так понял, вы собираетесь кого-то брать прямо на воде? Ну вот и приготовил вам транспорт. Управляться-то умеете?

– Спрашиваете! – рассмеялся Борис. – Я, можно сказать, опер-универсал – мне положено уметь ездить на всем, что только может двигаться. Поэтому не беспокойтесь, управлюсь и с гидроциклом. Кстати, вам ведь нужно как-то показать, что у ангара никого нет.

– А, так это – проще простого. Сейчас пойду ужинать, потом в поварской бытовке посмотрю телик… – понимающе усмехнулся дед. – Ну, удачи вам!

Он зашагал по дорожке в сторону светящихся окон пансионата, а Петрухин отправился к спрятанному в камышах водному мотоциклу. Проверив, на месте ли ключ зажигания, он сел на сухой пригорок и, отгоняя налетевших комаров, приготовился к долгому ожиданию. Однако менее чем через полчаса со стороны ангара донесся тихий скрип металла. Стало ясно, что кто-то открыл ворота. А еще через минуту внезапно раздался громкий рев мотора и, вздымая пенистый бурун, на простор реки вылетел темный силуэт гидроцикла с седоком.

Словно подброшенный пружиной, Борис вскочил на ноги и одним прыжком достиг берега. Запустив двигатель, он дал полный газ, и мощная машина, рванув вперед, помчалась вслед за беглецом. Свежий речной ветерок холодил лицо и трепал ворот рубахи. Петрухин хорошо видел силуэт, убегающий в уже сгустившиеся вечерние сумерки.

Долгой погони не понадобилось. Внезапно, как будто захлебнувшись, гидроцикл беглеца замолк и начал резко сбавлять ход. Его седок отчаянно пытался снова запустить двигатель, совершенно не догадываясь, что бензобак пуст. Борис сбавил ход и плавно подрулил к нему, тоже заглушив мотор.

– Что, приятель, решил покататься под луной? – насмешливо спросил он. – Ого! Да это же Женя Коцигаш! – удивленно отметил он.

– Да, это я. Ну и что? – с вызовом в голосе спросил беглец, начиная понимать, что отказ в работе двигателя не случаен. – Просто решил покататься. У этого старого сквалыги сроду ничего не допросишься. Пришлось взять без спроса. Это что, тяжкое преступление?

– Ну, конечно же, это – не преступление. Однако меня беспокоит другое. А не потому ли наш Женя ударился в бега, что каким-то боком причастен к настоящему преступлению? Скажем, к убийству господина