ВЕРЛИБРЫ Свободного стиха примета (она других примет важней) — политика антисонета в распоряжении вещей.
И не брани его за это — среди событий и страстей — не конь-огонь, он — план и смета, не мед, а вертолёт скорей,
Распределенье каоюдой доли его и воля, и неволя, и поэтический полёт.
Есть у него и недостатки: взмывает он с любой площадки, но, к сожаленью, не поёт.
МОИ ГЕРОИ Когда я читаю «сальве» в парадных прошлого века, я, дружески улыбаясь, приподымаю кепку. — Здравствуйте, здравствуйте, ступени судьбы, истертые штиблетами и сапогами, исшарканные резиновой и микропористой подошвой! — Здравствуйте, здравствуйте, тихие двери, а за ними тайны, которых нет, а за дверями секреты, разглашенные поэзией. — Здравствуйте, здравствуйте, ящики для писем, полные надежд и предположений: АДМИРАЛУ ЗЕМЛЕЧЕРПАЛОК 1 — «Техника молодежи», ПАШЕНЬКЕ-МОНАШЕНКЕ,— конечно, «Кобета»2. — Здравствуйте, здравствуйте, на дверях записки — «Звонок испорчен». Но работает сердце. СТОЙКОМУ СОЛДАТУ стучите в стенку, моей ВОСЕМЬДЕСЯТ, ВОСЕМЬДЕСЯТ ПЯТЬ — в окошко справа. Что же касается ДЯДИ ЯШИ, ему ни стучать, ни звонить не надо. Он переехал с Большой Божемойки на угол Гомера и Автогенной, сидит на скамье, где отстой троллейбусов, увидит вас: — Заходите, ребята! 1 Прописным набраны персонажи моих стихотворений.
2 «Кобета» («Женщина»)польский журнал мод.
СЕМЕН ПРОХОРОВИЧ 1
Он был волшебник и, как все волшебники, появился ниоткуда. Он приходил незаметно, но, как правило, в преддверии праздников и в кануны торжеств. 2
Он был богач, но, как говорят, раздарил свои дворцы уличным мальчишкам, ключи же от сейфов затерялись в бесчисленных карманах его жилетов и бриджей. 3
Он был артист. Он был танцор. Как Айседора Дункан, он работал босиком, но не в академическом театре имени Петипа, а, надо признаться, в доме напротив.
