По вашему наущению он повернется так, что шальная пуля из крупповского пулемета добьет его товарища. А ваш протеже выживет, хоть и не избежит жестоких ранений в ноги. После войны, во время путешествия по Африке, получит возможность прикончить мужа своей любовницы. Зато потом им будут восхищаться: какой писатель! Образец подражания для юношества! Фальшь, фальшь, фа…

Многоголосый Ценитель начал затихать, но снова усилились крики Клакеров. Анжу передалась часть страшного напряжения, владевшего Кристеллой.

– Сказанное – правда? – спросил он и осекся: нет, пожалуйста, не надо отвечать!..

– Может… и так… – Ангела на глазах буквально скрутило вдвое. – Сейчас… кедусса…

…Это были волны прекраснейшей музыки. Сначала художник решил, что к ним на помощь пришел неведомый союзник, преисполненный величайшей светлой силы. Стройный хор неземных голосов окрылил душу, заставил воспарить над всем суетным, ненужным, бессмысленным… таким, как Спектакль. Хор пел о том, что не существует грехов, которые невозможно простить. Величие высших замыслов не требует исправления. Никому не дозволено вмешиваться в дела Провидения. Лучше забыть обо всем и уверовать во всемогущество Создателя. Ангелы-еретики лукавы, их ожидает поражение. Вы, люди, мужчина и женщина, чисты в помыслах и потому легко попались в сеть заблуждения. Всё давно предрешено, судьба каждого записана в Книге Жизни. Будьте счастливы, мир вам, мир с вами…

Этой небесной симфонии невозможно не верить, восхищался Анж. Блаженство! Потом мы вспомним лишь отдельные ноты, не в силах восстановить в памяти всю мелодию. Но какое счастье, что нам удалось услышать ее хоть раз – жизнь прожита не зря! Но лица, из воспоминаний… многих из них я не помню… Почему они так тревожат меня?!

– Мим, отпусти зрителей! Неси Книгу Жизни! – с жестокой неотвратимостью взломал, уничтожил дивную музыку пронзительный крик ангела.

Демон исчез в сгустке пламени. Хор на миг запнулся и продолжил выводить руладу, но уже не так стройно. Гармония была нарушена. Селена встрепенулась и дернула Анжа за рукав.

– Смотри! – воскликнула девушка, не давая художнику снова впасть в сладкое забытье. – Это Соперники!

– Не отвлекаться! – приказал ангел-Кристелла. – Уже скоро!

Дежан мысленно поймал уже почти ускользнувшую ленту образов и отыскал тот, последний, на котором остановился перед вступительными аккордами симфонии.

Снова по его велению незнакомые люди избегали гибели, меняли судьбу… Отступала кровь, отступала сама Смерть. Светившаяся рука Анжа уже пылала. Защита Кристеллы почти исчезла; с удвоенной силой влились в сознание выпущенные на свободу страшные голоса. Они издевались, хохотали, рыдали, улюлюкали, рвали на части изможденный в неравной схватке человеческий мозг. Анж взревел и направил на образы новую вспышку душевных сил. Художник чувствовал, как Селена, напрягая остатки воли, рассылает во все стороны видимые только ей лучи-послания…

Крики стихли внезапно. Лента образов закончилась. Свечение руки погасло. Несколько секунд неожиданной тишины показались раем. За это время Дежан успел заснуть, увидеть какой-то тревожный сон и вновь проснуться.

Его виски тронул порыв ветра. Потом ветер превратился в ураган.

Их, всех четверых, разом выхватило, выбросило из темной пустоты. Опять стулья с высокими спинками, кулисы, совершенно опустевший зрительный зал…

Сцена пылала.

Анж схватил Селену на руки и отбежал подальше, к тускнеющей на глазах декорации-небу.

Кристелла стояла на сцене с гордо поднятой головой. Напротив нее воздвигся некий великан. Дежан не смог рассмотреть его сразу: мешало нестерпимое ярко-синее сияние, которое исходило от незнакомца.

– Дело сделано! – затрубил оглушительно мощный голос Кристеллы. – Ты послан убить меня?

Окутанный синим огнем не ответил.

На месте, где стоял ангел смерти, вспыхнуло ало-желтое пламя.

Анж зажмурился. Когда свет, рвущийся сквозь веки, немного угас, художник увидел…

Два невиданных существа стояли друг против друга. Синий – огромный, с тяжелой бычьей головой, увенчанной загнутыми вперед толстыми рогами – распахнул крылья. Каждое перо зловеще трепетало. Тело его походило на человеческое, но было переплетено узлами чудовищных мышц. В руке он сжимал меч, окутанный языками гудящего синего пламени.

Над ним возвышался другой ангел, гигант в доспехах из червленого золота и сияющем шлеме со стрелообразным гребнем. За его спиной вздымались три пары могучих крыльев. На поясе дымились раскаленные добела, изогнутые ножны. Теперь прекрасный лик небесного воителя лишь отдаленно напоминал черты Кристеллы.

– Это серафим!.. – обомлел Анж.

– Ты остановился, керуб? – загремел серафим. – Силы неравны? Тогда назови имя приславшего тебя и уходи невредимым.

– Что имя? – замычал синий колосс-херувим. – Ты победил. Этого не достаточно?

– Открой имя или пусть враг явит лицо.

– Отдай Книгу. Сдайся с почетом.

– Ты знаешь мой ответ!

Рядом с Анжем и Селеной возник Мим. Нет, теперь уже не Мим, а сплошь покрытое черными перьями чудовище. Лик его был острым, как сабельное лезвие, в глубоких глазницах полыхал слепой огонь. В когтистой руке демон сжимал мраморный цилиндр, увенчанный с обоих концов круглыми навершиями.

– Уходите! – Голос демона был невыносимо тонок и пронзителен, словно рядом закричала гигантская чайка. – Сейчас будет страшное!

Анж потянул девушку в сторону, к стене, на которой мысленно нарисовал спасительную дверь. В том месте мгновенно появился выход.

Но они не успели…

– Элохим! – замычал керуб.

– Адонай! – звонкой фанфарой вторил ему ангел смерти.

Оба гиганта взвились вверх, и колоссальные крылья c пушечным грохотом вспороли крышу воображаемого здания. Миллионом хрустальных брызг разлетелась люстра. По нагруднику серафимова доспеха справа налево заструились багровые еврейские письмена, сходные с пламенем свечей на светильнике-меноре. Раскаленный клинок, тонкий и кривой, возник в руке ангела и скрестился с синей молнией херувима. В ночных небесах заметались два сияющих силуэта, быстрые, как смерч, и неудержимые, как лавина.

Причиненный мановениями крыл, над землей пронесся ураганный порыв ветра. Анж осознал, что вновь стоит на знакомой поляне и прикрывает Селену всем телом, а остатки опустевшего театра быстро растворяются в воздухе. Лишь ложа с барельефом пуделя нависала над куполом шатра Кристеллы. А ветер бушевал по-прежнему. С хрустом ломались ветви деревьев, рвались из земли клочья травяных зарослей. Было слышно, как вдалеке забурлила речная вода, и вздыбленные волны ударились о высокий берег.

И тут Дежан увидел, как разверзаются небеса.

В черноте меж скоплениями звезд протянулась огненная линия. По обе ее стороны раскрылись зияющие раны, из пурпурной красноты которых стали рваться рои синих и алых огней. Они заполнили небо и стали быстро сближаться. Посередине между ними оказался ангел смерти. Пара нижних крыльев серафима сомкнулась в виде непроницаемого щита, который закрыл его тело; пара верхних поднялась над головой и образовала нечто вроде башни-шлема. Средние, самые большие крылья задвигались плавно и размеренно, удерживая Ангела Смерти в воздухе. Рука с ослепительным клинком протянулась навстречу синей стене.

– Узнаю твою длань, Мириил! – закричал ангел смерти. – Не я, но ты встал против Творца! Договор нарушен!

Синяя и алая стены сомкнулись – так сходятся морской вал и огнедышащая лава. Грозная фигура серафима исчезла меж двумя потоками.

Анж вдруг вспомнил молодого французского сержанта у Сакре-Кёр, который приказал падать…