Для меня ты само совершенство. Твоя глупость обворожительна.

– О, это немыслимо! – Пришес поскользнулась на шелковом ковре, и Элла едва успела подхватить ее.

– О! – воскликнула Пришес. – Он просто невыносим! Сначала делает комплименты, а потом оскорбляет. Он сумасшедший!

– Я в огне! – провозгласил Макс. Он приподнял побагровевшее лицо. – Я в огне, Пришес, прелесть моя! Иди ко мне и помоги моему телу воспарить.

Пришес распахнула дверь и вылетела из комнаты. Ее торопливые шаги простучали по ступенькам, и мгновение спустя хлопнула входная дверь.

– Макс! – Элла подошла к нему и, взяв брата за шиворот, поставила на ноги. – Что, скажи на милость, на тебя нашло?

– Ничего. – Он пригладил волосы, расправил сюртук и откашлялся. – Ровным счетом ничего.

– Ты гадкий мальчишка. Напугал бедную Пришес до смерти.

– К несчастью, она осталась жива. Как ты думаешь, может, мне податься в актеры?

– У тебя получится, не сомневаюсь. Но зачем ты устроил это представление?

Он осторожно отцепил ее пальцы от своего воротника.

– Потому что она говорила тебе гадости. Она расстроила тебя, и я ее ненавижу.

– Но она просто хотела, чтобы я знала об ужасных слухах, которые про меня распространяют.

– И получала удовольствие, выкладывая тебе всю эту мерзость. Она завистливое, злобное существо.

– Она всего-навсего лишь одинока, Макс, тебе следует извиниться перед ней.

Он пожал плечами:

– Не могу.

– Не можешь или не хочешь?

– Не могу. Она же ушла.

– Макс…

– Прабабушка легла спать. Финч отправился на Ганновер-сквер. Он просто рвет и мечет – он решил, и совершенно справедливо, что папа предпочитает, чтобы нам служил Крэбли. Я точно знаю, что папа именно так и считает. Итак, Крэбли переезжает сюда, а Биген уже сидит внизу в вестибюле. И слуги грозятся уйти из дома, если он не уберется восвояси.

– Биген? – переспросила Элла. – Не понимаю.

– И никто ничего не понимает – кроме меня. Я все прекрасно понимаю. Полезно иметь артистические способности – понимаешь, в какие игры играют окружающие.

– Ну, хорошо, – сказал Элла. – Тогда потрудись объяснить это своей бесталанной сестре.

– Ты могла бы стать прекрасной драматической актрисой, если бы захотела, Элла. Я ручаюсь, привидение из тебя получилось просто великолепное.

– Перестань мне льстить. Ты и так уже натворил сегодня дел.

Внезапный стук в дверь заставил Эллу вздрогнуть. Она обернулась и увидела Девлина Норта.

Он приветливо улыбался.

– Макс озорничает? Я не ослышался?

– Я был доведен до крайности, – невинно ответил Макс. – ты, должно быть, помнишь, как это бывает в моем возрасте.

Девлин удивленно вскинул брови. Он шагнул в комнату.

– Не уверен. Что значит доведен до крайности? До крайности чего?

– Ты пришел поговорить со мной? – спросил Макс. Девлин, высокий красавец, скрестил руки на широкой груди и напустил на себя угрожающий вид.

– На самом деле я желал бы поговорить с Эллой. Ваш отец уехал, и я полагаю, ей понадобится мужская поддержка и забота.

– И ты явился к ней в отсутствие ее компаньонки? – с притворным ужасом воскликнул Макс.

– Но ты же здесь, не так ли? – напомнил ему Девлин.

– Да, я здесь. Я сяду вон там в углу и подремлю немного. Но будь осторожен, Девлин. Я и во сне не теряю бдительности. Я буду защищать честь моей сестры до последнего вздоха – если это понадобится.

– По-моему, ты и впрямь сходишь с ума, – промолвила Элла – Сядь, Макс, и веди себя прилично. Дай мне в конце концов сосредоточиться. Добрый день, Девлин. Я позвоню, чтобы нам принесли кофе.

– Звони, – произнес Макс, забившись в темный угол комнаты. – Звони. Может, вытащишь Бигена из прихожей, правда, я сомневаюсь, что он умеет готовить кофе. Остальные слуги попрятались к го куда до прихода Крэбли. И наша дорогая Бланш докучает прабабушке своей болтовней.

– Спасибо, Макс, – язвительно сказала Элла. – Может, ты выпьешь хереса, Девлин?

Он серьезно посмотрел на нее.

– Ты необычная девушка, Элла, – тихо сказал он. – Неудивительно, что Сейбер так любит тебя.

Элла только молча улыбнулась.

Макс отчетливо кашлянул, но Девлин притворился, что не слышит.

– Прости, если я смутил тебя, – продолжал Девлин. – Мужчина порой не властен над собой и может сказать то, что говорить не следует. Ты понимаешь меня?

Элла ничего не понимала.

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе, Элла.

– Благодарю тебя. – Да, денек сегодня выдался, ничего не скажешь!

– Сейбер… – Девлин приблизился к ней и протянул ей руки. – Сейбер поручил тебя моим заботам.

После некоторого колебания Элла вложила руки в его ладони.

Он сжал ее пальцы – горячим, крепким пожатием.

– Мне все известно о последних событиях, – продолжал он, значительно сдвинув брови. – Тебе пришлось столько пережить.

Так Сейбер все рассказал Девлину! Рассказал то, что она доверила только ему и никому больше!

– Не пугайся, – сказал Девлин, заглядывая ей в лицо. – Как и Сейбер, я отношусь к прошлому, как… к прошлому. Ты не виновата, что… Дети не могут защитить себя.

Она опустила голову.

– Элла, Элла. – Девлин ласково сжимал ее руки. – Как ты можешь стыдиться меня? Я же твой друг. Я всегда буду твоим другом. Я… я восхищаюсь тобой. И поскольку я друг Сейбера, то обязан убедить тебя не пытаться проникнуть в его тайну. Ты ведь знаешь, к чему это может привести.

Сейбер все рассказал ему!

– Сейбер уполномочил тебя поговорить со мной об этом?

– Ему нужен близкий союзник, которому он мог бы полностью довериться. Я был… и остаюсь таким союзником. Я готов все для него сделать.

– Я тоже, – вырвалось у Эллы. Помолчав, она повторила: – Я тоже, – и поняла, что нисколько не сожалеет о том, что сказала.

– Даже если тебе придется отказаться от него? Холодок пробежал у нее по спине.

– Что ты имеешь в виду?

– Ничего, – ответил Девлин, покачав головой. – Ничего… и все. Послушай, моя дорогая, ты взрослее своих лет, поэтому я могу говорить с тобой откровенно. Я знаю, что тебе нужно. Ты понимаешь, что я говорю?

Бросив беглый взгляд на Макса, она заметила, что он сидит на краешке стула и выжидательно смотрит на нее.

– Объяснись, Девлин, – потребовала она.

– Тебе нужен защитник, – сказал ей Девлин. – Я бы не хотел выглядеть расчетливым. Уверяю тебя, мой расчет сопряжен со значительной долей чувства… Мне приятно сказать это тебе, Элла. Для меня забота о тебе не является бременем.

Элле стало жарко. Она вся кипела от гнева.

– Сейберу не следовало доверять тебе мои секреты. Ни тебе, ни кому-либо другому. Мне стыдно за него,