Перевод А. Короткова
Зима прошла и оставила в наследство ревматические боли. Мягкое полуденное солнце весело сияло, и Марковальдо часами просиживал на скамейке, наблюдая, как распускаются листья, и дожидаясь очередного набора рабочих. Рядом с ним обычно усаживался старичок, закутанный в ветхое, заплатанное пальто, – некий синьор Рициери, одинокий пенсионер и тоже большой любитель посидеть на солнышке. Время от времени этот синьор Рициери подскакивал, вскрикивал: 'Ой!' – и еще плотнее запахивал на себе пальто. Его мучили ревматизм, ломота в суставах и в пояснице, которыми на весь год награждала его холодная, сырая зима. Чтобы утешить старичка, Марковальдо принимался подробно рассказывать, как протекает ревматизм у него самого, у его жены и старшей дочери Изолины, которая, увы, растет не слишком здоровой.
Каждый день, приходя на свое обычное место, Марковальдо приносил с собой завернутый в газету обед. В полдень он разворачивал пакет и передавал смятую газетную страницу синьору Рициери, который со словами: 'Ну, ну, посмотрим, что там пишут', торопливо расправлял ее и с неизменным интересом принимался за чтение, даже если газета была двухлетней давности.
И вот однажды он наткнулся на заметку о лечении ревматизма пчелиным ядом.
– Должно быть, медом, – поправил его Марковальдо, всегда склонный к оптимизму.
– В том-то и дело, что нет! – возразил Рициери. – Здесь говорится – ядом, тем самым, какой пчелы выпускают, когда жалят!
И в подтверждение прочитал Марковальдо некоторые места из заметки. Потом они долго говорили о пчелах, об их повадках и о том, сколько может стоить такое лечение.
После этого разговора, шагая по улицам, Марковальдо прислушивался ко всякому жужжанию, провожал глазами каждое насекомое, которое появлялось поблизости. И тут на глаза ему попалась оса, большая, с толстым брюшком, разрисованным черными и желтыми полосками. Следя за ее прихотливым полетом, Марковальдо увидел, что она юркнула в дупло старого дерева, откуда тотчас же вылетело еще несколько ос. Судя по не умолкавшему ни на минуту жужжанию и по тому, что десятки насекомых сновали вокруг дупла, там было большое осиное гнездо. Не теряя ни минуты, Марковальдо принялся охотиться за осами. В кармане у него была стеклянная баночка, на дне которой оставалось еще варенье. Сняв с баночки бумажную крышечку, Марковальдо поставил ее под деревом. Почти тотчас же появилась оса, привлеченная запахом сладкого. С жужжанием покружившись над банкой, она влетела в нее, и в ту же минуту Марковальдо прикрыл баночку крышкой.
На следующий день, едва завидев синьора Рициери, Марковальдо воскликнул:
– Идите сюда, идите, сейчас я вам сделаю первый укол! И показал старичку баночку, в которой билось рассвирепевшее насекомое.
Рициери начал было отнекиваться, но Марковальдо ни под каким видом не хотел откладывать опыт и настаивал на том, чтобы он был проделан прямо здесь, на скамейке, тем более что пациенту даже не надо было раздеваться. Полный страха и надежды, синьор Рициери задрал полы своего пальто, поднял пиджак, рубашку и, раздвинув дырявое белье, обнажил то место на пояснице, где у него больше всего болело. Марковальдо приложил к его телу горлышко банки и выдернул бумажку, которой она была прикрыта. Сначала ровным счетом ничего не произошло. Оса мирно сидела на стеклянной стенке и не шевелилась. Заснула она, что ли? Желая разбудить ее, Марковальдо щелкнул пальцем по дну баночки. Оса, как видно, только этого и ждала. Сорвавшись с места, она ринулась вперед и впилась своим жалом в поясницу синьора Рициери. Старичок заорал, вскочил со скамейки и зашагал перед ней, как солдат на параде, потирая ужаленное место и бормоча какие-то невнятные ругательства, что-то вроде: '…отстерв… отстерв…'
Марковальдо сиял довольной улыбкой – ни разу еще не приходилось ему видеть старичка таким стройным и бравым. Но тут как раз подошел полицейский и уставился на них во все глаза. Марковальдо подхватил под руку синьора Рициери и, насвистывая как ни в чем не бывало, отошел от скамейки.
Домой он вернулся с баночкой, в которой билась новая оса. Правда, убедить жену сделать укол было делом не легким. Но в конце концов это ему все-таки удалось. После процедуры жена, во всяком случае, некоторое время жаловалась лишь на боль от укуса.
И вот Марковальдо принялся ловить ос одну за другой. Он сделал укол дочери, еще один – жене, так как пользу могло принести только регулярное лечение, и в заключение решил испытать свой метод на себе. Тут ребята – кому не известно, какие они обезьяны? – стали наперебой кричать:
– И мне! И мне!
Но Марковальдо предпочел снабдить их баночками и отправить на ловлю новых ос, чтобы не истощились запасы.
Синьор Рициери пришел к нему на дом, и не один, а в сопровождении другого старичка, кавальере Ульрико, который волочил ногу и желал сию же минуту начать лечение.
Молва о лекарском искусстве Марковальдо распространялась все дальше. Теперь уже он пользовал пациентов одного за другим и всегда имел наготове с полдюжины ос, содержавшихся в отдельных баночках, аккуратно расставленных на столике. Он прикладывал баночки к поясницам своих пациентов с таким видом, словно это были не баночки, а настоящие шприцы, потом вытаскивал прикрывавшие их бумажки, и после того, как оса запускала в кожу больного свое жало, небрежным жестом заправского медика протирал укушенное место ваткой, смоченной в спирту. С помощью импровизированной ширмы он перегородил свою квартиру, состоявшую из одной комнаты, в которой спала вся семья, на две части: приемную и врачебный кабинет. В приемной распоряжалась жена Марковальдо. Она вводила пациентов и собирала с них гонорар. Опустевшие баночки передавались ребятам, которые немедленно бежали к осиному гнезду и пополняли запасы. Частенько их тоже жалила какая-нибудь оса, но теперь они почти никогда не плакали, помня, что осиные укусы полезны для здоровья.
В тот год ревматизм расползся среди горожан, словно щупальца гигантского спрута; известность лекаря Марковальдо росла не по дням, а по часам. В субботу после обеда он увидел у себя в мансарде целую толпу больных мужчин и женщин: одни стояли, прижимая руку к пояснице, другие хватались за бок, некоторые были в лохмотьях и очень походили на нищих, иные производили впечатление людей с достатком, но всех их привлекла новизна этого необычного лекарства.
– Быстро, – крикнул Марковальдо троим из своих ребят, – берите банки и отправляйтесь за осами! Наловите как можно больше.
Ребята убежали.
День стоял солнечный, по улице с жужжанием носилось множество ос. Ребята обычно ловили их поодиночке довольно далеко от дерева, в котором было осиное гнездо. Но сегодня, желая как можно скорее наловить побольше ос, Микелино начал охотиться за ними возле самого дупла.
