– Но это же открытый мятеж, полковник, – не осуждая, а просто констатируя факт, сказал Андрей.

– Я понимаю это, – медленно кивнул командир «Кейзи». – Но у нас нет выбора. Мы не можем вернуться в свою часть, потому что Генеральный штаб официально объявил о мятеже нашего батальона. Та же ситуация и у «Железных зверей». Даже если это просто какая-то глупая ошибка, нам не удастся никому ничего объяснить, поскольку переговоров с мятежниками не ведут. Врага уничтожают, даже если он сдается.

– Может быть, просто распустить людей? – предложил Андрей.

– Многим ли из «Неустрашимых» удалось уйти после того, как их часть была объявлена мятежной? – вопросом на вопрос ответил полковник. – Внутренняя стража действует по всему Кедлмару и рано или поздно переловит всех. Единственный наш шанс – это взять цитадель. Во-первых, это хорошо защищенное место, с запасами провизии и боеприпасов. Там мы сможем выдержать долговременную осаду даже многократно превосходящих нас сил противника. Во-вторых, захватив цитадель, мы достаточно громко заявим о себе для того, чтобы на нас обратили внимание. Даже если нас по-прежнему будут считать мятежниками, представителям власти придется вести с нами переговоры.

– Ну, а в-третьих, на территории цитадели находится Пирамида, – добавил Андрей. – Которая и является средоточием власти в Кедлмаре. Вы не думаете о том, полковник, что после этого вам ничего другого не останется, как только взять власть в собственные руки?

– Власть можно взять только в том случае, если она никому не принадлежит. Так в свое время сказал Нени Линн.

– И вы собираетесь последовать этому мудрому совету?

– Вряд ли, – покачал головой полковник Бизард. – Я думаю, в Кедлмаре есть люди более искушенные в данном вопросе, нежели я.

– Эти более искушенные в политике люди отправили «кейзи» и «зверей» убивать друг друга, – презрительно фыркнул Андрей.

– Как бы там ни было, я считаю, что сейчас не время говорить об этом, – положил конец обсуждению данной темы полковник Бизард. – Сначала нам нужно хотя бы захватить цитадель. Я не сомневаюсь, что, объединив наши силы с теми, что остались от батальона полковника Орхалла, мы сумеем войти в Сабат и пробиться к цитадели, даже если на нашем пути будут выставлены военные заслоны. Скорее всего этого не произойдет, потому что на нашей стороне фактор неожиданности. Мы двинемся на Сабат сразу же после того, как полковник Орхалл сообщит в Генштаб, что ему удалось уничтожить батальон «Кейзи». Но взять цитадель с земли без долговременной осады практически невозможно. – Прежде чем продолжить, полковник сделал небольшую паузу. – Я понимаю, лейтенант, что в данной ситуации не могу тебе приказывать. Но других пилотов у нас нет. А нам было бы крайне необходимо высадить на территории цитадели десант.

Андрей снова посмотрел на дорогу, где солдаты уже полностью потушили подбитый танк.

– Если вы не против, полковник, – сказал он, – я возьму ребят для десанта из своего взвода.

– А не слишком ли много мы на себя берем? – услышал Андрей вопрос, заданный довольно-таки ехидным голосом. – Ведь это, как ни крути, попытка военного переворота с целью захвата власти. Агентам Статуса не пристало заниматься подобными вещами.

– Мы находимся в центре событий, водоворот которых неумолимо затягивает нас, – в таком же тоне ответил напарнику Андрей. – Я бы и рад уйти в сторону, но, к сожалению, ничего не могу поделать.

– На Коллегии Статуса я буду свидетельствовать в твою пользу, – пообещал Дейл.

И на этот раз слова его прозвучали вполне серьезно.

Танки вошли в столицу одновременно с трех направлений.

Машины «Железных зверей», которые не получили повреждений во время недавнего сражения, и те, что удалось восстановить, вошли в город с южной стороны, проложив себе проход через непроходимые для другой техники завалы мусора, скопившиеся на гигантской свалке, давно уже отданной городскими властями на откуп бездомным и нищим, для которых горы гниющего хлама были чем-то вроде золотоносной породы для старателей. При достаточно тщательной и кропотливой работе здесь, и правда, порою можно было найти если и не сокровища, то вполне приличные вещи, которые затем можно было обменять на барахолке на курево, спиртное или продовольственные купоны. Организованная преступность Сабата использовала свалку по-своему – в качестве места сведения счетов и захоронения трупов, оставшихся после заказных убийств или разборок между бандами.

Силы «Кейзи» были разделены надвое.

Два десятка легких «Брандов» вошли в Сабат с северо-северо-западного направления, со стороны пригорода, официально именуемого Радужным Краем, но в народе прозванного Клоповником. В этом так и не достроенном районе, давно уже заброшенном и превратившемся в гетто, куда даже патрули внутренней стражи предпочитали не заглядывать без особой нужды, селились потерявшие всякую надежду изгои и нищие вперемешку со всевозможным бандитским отребьем, которого, вопреки оптимистической официальной статистике, с каждым годом в Сабате становилось все больше.

В то же самое время тяжелые, надежные, защищенные от прямого попадания снарядов «Гейдры», прикрываемые с тыла пятью мобильными «Бранами», вошли в город по шоссе, носящему имя Нени Линна, которое местные жители называли Правительственной дорогой.

Самое широкое и, наверное, самое ровное шоссе во всем Кедлмаре, пересекало Сабат с запада на восток. А в центре этой прямой линии находилась цитадель, возле западных ворот которой как раз и должны были встретиться все три отряда, чтобы вместе обрушить на стены считающейся неприступной крепости всю свою огневую мощь. И лишь три танка «Кейзи» – один «Гейдр» и два «Брана» – должны были обогнуть цитадель с севера и выйти к противоположным восточным воротам.

Вертолет с десантниками оставили вместе с машинами материально-технического оснащения в тыловом лагере, организованном в десяти километрах от границы города. Нападение с воздуха должно было стать полнейшей неожиданностью для запертого в осажденной крепости гарнизона, а потому, до тех пор пока все танки не выйдут на намеченные позиции, вертолету не следовало подниматься над городом.