Однако грусть Малика была чисто показная. Парень знал, что в подобной ситуации человек должен испытывать тоску и душевный трепет. Вот он и пытался все это изобразить. Как полагалось взрослому человеку. На самом деле он ничего не чувствовал, кроме настороженности – поблизости могли оказаться малдуки. Он давно обо всем забыл.
– Я думал, хоть часть домов сохранилась, – сказал, подойдя к Малику и Стелле, Исабуро. – А тут одно пепелище.
– Не, – мотнул головой Малик. – Пепла и того не видно.
Малик махнул копьем, сбивая мелкие светло-фиолетовые головки цветов.
– Это тебе, – Грег Макдуган протянул Стелле букет тех же самых полевых цветов.
– Зачем? – с подозрением посмотрела на него Эль-Страд.
– Ну… Так… – Грег смущенно отвел взгляд в сторону. – Собрал, пока шел по полю…
– Зачем? – повторила вопрос Стелла.
– А, забудь, – Макдуган кинул букет за спину.
– Зря выкинул, – улыбнулась девушка. – Красивый был букет.
– Так чего ж не взяла? – обиделся Грег.
– А зачем? – лукаво прищурилась Стелла…
Риксу не давал покоя вопрос, как быть с Найденовым. После изгнания из пещеры Серега с двумя своими приятелями жил в сарае возле загона, в котором находились жирики – три десятка откормленных, круглых, как бочонки, на коротких ножках, туш. Шепилов с Обуховым исправно чистили загон и бегали с тачками за кормом для скотины. Похоже, после неудавшегося переворота ребята всерьез испугались за свое будущее и теперь изо всех сил старались проявить себя с самой лучшей стороны. Прав был Энг – в маленькой, замкнутой общине самым страшным наказанием является изгнание.
А вот Серега на людях не показывался. Сидел, не вылезая, в сарае. Ел то, что приятели приносили. И что за мысли бродили у него в голове – никому не известно. Чувствовалось, не оставил он свои бредовые идеи, а лишь затаился до времени.
На вопрос Рикса, что делать с Серегой, Ли безразлично плечами пожал.
– А в чем проблема? На сарай никто замок не вешал. Если хочет, пусть выходит и работает, как все. По-твоему, это несправедливо?
– Мне кажется, мы загнали его в угол.
– Он сам себя туда загнал.
– Пусть так, – не стал спорить Рикс. – Но мы не даем ему выбраться из этой ловушки.
– Разве? – Ли равнодушно смотрел в сторону.
– Сергей не похож на других…
– Ага, – криво усмехнулся Ли. – Он – урод!
– Я не говорю, что мы должны отнестись к нему со снисхождением… К тому, что он сделал…
– Он хотел убить нас.
– Это была только угроза.
– Которая не реализовалась, потому что ты помешал.
– Я думаю, что даже без моего вмешательства Сергей все равно не решился бы нажать на курок.
– А я думаю – запросто! Знаешь, Рикс, есть такой мерзкий тип людишек, которые могут самоутверждаться только за счет других. Такой считает себя умным, только если другого выставит дураком. Сильным – если унизит более слабого. Такие люди несамодостаточны. А потому им постоянно требуется внешняя подпитка. – Энг поднял палец. – Постоянно! Они жить не могут без этого. И Серега – один из таких. Уверяю тебя, он убьет человека и не будет испытывать ни малейших угрызений совести, потому что ему это необходимо для осознания собственной исключительности. Другие не могут, а он – легко!
– Даже в этом случае ему требуется помощь.
– Если ему и нужна чья-то помощь, так только психиатра. Среди нас врача нет.
– Но, отдаляясь от Сергея… Или отдаляя его от себя, мы лишь провоцируем его на новые неадекватные действия.
– Он ничего не сможет сделать, находясь у всех на виду.
– Но в том-то и дело, что он сидит в сарае.
– Главное, мы знаем, где он.
– Ты не испытываешь сочувствия к Найденову?
– С чего бы вдруг?
– Ну, не знаю… Он одинок, унижен…
– Он получил по заслугам.
У Рикса не хватало доводов, чтобы убедить Энга в том, что проблему Найденова следует решать как-то иначе. Рикс вовсе не собирался оправдывать действия Сереги. Но в отличие от Ли, уверенного в том, что Найденов уже не представляет никакой опасности, у робота оставалось очень нехорошее предчувствие.
