запущенных ребенка, полусирот и сирот, от Уссурийска до Калининграда, чьи родители погибли в Афганистане. Из них вышли здоровые, активные, воспитанные молодые люди, подавляющее большинство окончили вузы, сформировали семьи и ведут нормальную жизнь. Для контроля отдал туда же дочку- девятиклассницу, которая плохо училась. С мелким скандалом ушла, окончила десятый и одиннадцатый классы, отлично поступила в МГСУ – Московский государственный социальный университет. Один мальчишка из Ахтубы, круглый сирота, закончил пять классов за год в той системе обучения, о которой рассказывал Эдуард Николаевич. Другой (его не взяли в Суворовское училище: не сдал экзамены, сплошь двойки) за год закончил десятый и одиннадцатый классы, поступил в Военно-Медицинскую академию в 16 лет…

Распустили слух, что это школа макаренковского типа для детей новых русских. Ничего похожего. Дети самые что ни на есть заурядные, неуправляемые, брошенные…»

Поразительно, но Столбун справляется даже с шизофренией, которая сегодня считается неизлечимой в мире. Столбун занимается восстановлением функций центральной нервной системы, причем без лекарств. Они со Стрельцовой изучили и установили связь между кожными зонами и зонами коры головного мозга. Рефлексотерапевты-иглоукалыватели могут сделать только десять процедур, не больше, иначе пойдет во вред. Столбун может делать тысячу процедур, потому что умеет с помощью своей диагностики проверить, что достигнуто, и работать дальше, воздействуя, повторяю, на кору головного мозга. Методика запатентована. Есть три отечественных патента Столбуна на измерение состояния центральной нервной системы.

«…Корр: Вы рассказывали о 42 ребятах, а людям с постафганским, с постчеченским синдромом. Вы не просили Столбуна им помочь?

А.Ц.: Еще бы! Уж этот синдром я знаю не понаслышке. Столбун помогал, и многим.

Э.У.: И с постчернобыльским синдромом. Я видел одного чернобыльца, он пришел к ним с головными болями, а когда уходил, жаловался: что мне делать, я теперь здоров, меня снимут с инвалидности, я потеряю чернобыльскую пенсию.

Корр.: Что было практическим результатом успехов?

А.Ц.: Мое официальное обращение в 1999 году к министру обороны маршалу Сергееву было таким: есть интересная методика, которую можно использовать в армии. Последовало указание Сергеева: дать заключение по методике. Создается научно-методическая лаборатория медико-психологической коррекции и реабилитации в 5-м Центральном военном госпитале Минобороны. В условиях, которые не совсем отвечают требованиям Столбуна, тем не менее, начинается работа с гепатитом. Изучается зависимость гепатита от состояния центральной нервной системы. Оказалось, зависит. Лечение суперрезультативно. Лечат буквально за неделю безмедикаментозно. Нормализуют нервную систему, через нее – иммунную… У меня есть отчет по госпиталю в Красногорске. А вот отчет по Ростову-на-Дону, где люди Столбуна работали с участниками боевых действий, достаточно эффективно оказывая помощь людям со стрессовыми расстройствами.

Можно было докладывать министру: апробация завершена, метод эффективен, его надо внедрять. Генерал-полковник Чиж, начальник главного медицинского управления, говорит: что-то бы еще для доказательства, и после этого пишем заключение министру. Собираемся, думаем. Столбун говорит: у нас шизофрения отработана хорошо. Но в армии-то шизофреников нет! Ну таких, на которых имеются истории болезни. А надо, чтобы был «задокументированный шизофреник». Московская областная психиатрическая больница в Егорьевском районе передает нам один этаж, мы получаем финансирование, проводим ремонт, в обслуживаемых больницей психоневрологических интернатах обследуются около 300 человек, выбирается 18 молодых людей, потом эта цифра сократилась до 9.

Э.У.: Из тех, кого взяли, один парень даже человека убил.

А.Ц.: Ребят официально обследуют, констатируют, что в таких интернатах с диагнозом «олигофрения» находится большое количество шизофреников. И то, что считается олигофренизацией детства, на самом деле является шизофренизацией, о чем Столбун писал в свое время и за что его, по существу, репрессировали…

Корр.: А в чем разница?

А.Ц.: Я у главного психиатра Вооруженных сил спрашиваю: в чем разница? Он говорит: отличить одно от другого почти невозможно, да это и не имеет практического смысла, потому что мозги того и другого ничего не продуцируют, это – нули. Но олигофрения – это недоразвитие мозговых центров, которое Столбун не лечит. А шизофрению лечит. И вот он берет этих 20-летних детей, инвалидов 1–2 групп, брошенных родителями, отказных с двух недель, с месяца, с двумя-тремя томами истории болезни. Он их вылечивает, а потом увозит на Рыбинское водохранилище и на юг. Они из-за решеток, за которыми провели всю жизнь, попадают на волю. Они же не знают, как рыба выглядит или вода! Все делается под контролем пяти известных ученых-психиатров. Перед освидетельствованием семь человек, не умевшие раньше ни читать, ни писать, сдали экзамены за четыре класса школы, а два, самых тяжелых, за три четверти первого класса. Девять вылеченных шизофреников!

…Почему на Столбуна очередной наезд. Он доказал невозможное…Пять психиатров в октябре 2000 года написали письмо министру обороны и министру здравоохранения: мол, необходима полная поддержка. Но к тому времени начальник главного медицинского управления Чиж переболел инсультом и больше его ничего не интересовало… А у министра Сергеева появились свои проблемы, кресло под ним уже шаталось. И его поручение с регистрационными номерами, резолюциями, приложением всех материалов так и не было выполнено. А когда Сергеева сняли, начальник Генштаба, в рамках исполнения указаний президента, быстренько сократил учреждение, которое было в Красногорске, и сейчас Столбун и его команда никакого отношения к Минобороны не имеют. То есть это свободные граждане свободной страны. Не имеющие отношений с государством российским…»

Его ненавидят «профессиональные психиатры». Едва Столбун вылечивает шизофреника, объявляют: значит, была ошибка, значит, у больного был другой диагноз. Хотя он зафиксирован в истории болезни.

Откуда ненависть? По словам Цалко, если Столбун прав и шизофрения излечима – это переворот во всей медицинской науке. А что прежние психиатры-«профессионалы» тогда будут делать со своими диссертациями, с финансированием?

«…Это на верхнем уровне. Посмотрим, что на нижнем. По системе нервных интернатов отпускаются лекарства. Нейролептики. „Колеса“ так называемые. Они туда доходят, как вы думаете? А зачем? Дурак как был дураком, так останется. А рынок сбыта – вот он!

Даже сбыта не надо. Все прямо со склада. Это один пункт.

Второй: пациенты психбольниц стоят на довольствии. Им можно закупить сахар оптом, крупным, мелким, и в розницу. Разница цен колоссальная. Это кормушка позволяет кормить на десять одного, не глядя. По армии знаю: где десять, там одиннадцатого всегда прокормят.