кадетами, но когда власти напали на их след, они теплой дождливой ночью покинули город. Перед ними расстилалась широкая русская дорога. По ней свободно идет каждый русский… это дорога Родины… Не было страха, он остался где то далеко позади… Были мысли, рождавшие образы… Вон, строем спускаются к Волге черные ряды кадет, вон мелькнул Петров, Сытин, Иртэль… Они идут по русской дороге… они поедут по русской Волге… Но почему не играет оркестр? Почему у всех такие озабоченные лица? Как будто они уходят навсегда… Вон мелькнул, «Дедушка Крокодил»… Он в черном корпусном мундире… грудь в медалях… Но почему он такой старенький?.. Согнулся, тяжело дышит, едва идет, словно идет умирать, упал… Над ним согнулся старший фельдшер корпуса… Он испуганно озирается по сторонам, как будто кого то боится…

— Не бойся!!!.. Ты русский!!! Это твоя дорога… дорога твоей Родины, — слышится голос Евгении Викторовны. Она вся в белом, ясная, чистая, лучистая смело идет с развевающимися знаменами и образом Нерукотворенного Спаса озаряет русскую дорогу… Но что это? Почему вдруг темно?.. Откуда взялись эти звериные рожи с оскаленными зубами, с ядовитой пеной в углах рта?

Откуда взялись эти красные тряпки, несущие дыхание крови?..

— Уйдите прочь! — издалека слышится голос Евгении Викторовны.

— Уйдите прочь!.. У вас нет Родины… нет Бога… нет чести…

Володя и Сережа шли молча… Куда шли?.. зачем шли? Шли по дороге Родины, и где-нибудь на клочке русской земли нашли себе могилу — «НЕИЗВЕСТНОГО КАДЕТА».

. . . . . . . . . . . .

Дерзкое похищение знамен, бегство арестованных окончательно испортили и без того натянутые отношения власти с корпусом. Администрация и кадеты жили нервной жизнью.

. . . . . . . . . . . .

Атмосфера растерянности охватила город в день 20-го июля. Со всех сторон слышалось отдаленное бухание артиллерийских выстрелов. Горожане притихли… испуганная власть беспорядочно убегала…

…Стихла ночная канонада под Киндяковкой, и на рассвете на плечах бегущей красной армии в город первым врывается эскадрон штаб ротмистра Стафиевского, бывшего симбирского кадета. По тихвинскому спуску с берега Волги в город вступают серые, запыленные коллоны чешской бригады капитана Степанова. Симбирск взят войсками полковника Каппель. В городе праздник, ликование… Корпус вздохнул легко. Дальнейшие события развивались с неимоверной быстротой. 6-го августа доблестные войска полковника Каппель штурмом берут Казань. 13-го августа 1-я красная армия подходит к подступам Симбирска. Прибывший из Казани полковник Каппель, умелым руководством своих немногочисленных войск, личной храбростью и обаянием спасает город, но не надолго. Гражданские войны живут законом головокружительных успехов и не менее головокружительных откатов. 10-го сентября, после кровопролитного боя, большевики снова овладевают Казанью. Красная конница занимает Лаишев на противоположном берегу Волги, угрожая тылу, и отрезая путь отхода Симбирской группы войск полковника Каппель.

11-го сентября, по стратегическим соображениям, армия полковника Каппель оставляет Симбирск и начинает планомерный отход по линии: Часовня, Чердаклы, Мелекесс… Уфа.

В день отхода армии для эвакуации кадетского корпуса штабом армии был предоставлен буксирный пароход с баржей и указан путь следования

— Сенгилей, Ставрополь, Самара, и по железной дороге… Оренбург.

Наступила последняя ночь. Со стороны Киндяковки, Поливны слышалась артиллерийская канонада. Шальные бризантные снаряды раскатами грома рвались в далеких пригородах. Кадеты не спали, не было паники, была мертвящая тишина прощания с родным корпусом.

Совершив последнюю молитву перед ротными образами, черная колонна кадет развернутым фронтом рот построилась перед зданием корпуса… Шаловливые стрижи покидали родное гнездо, улетая в неизведанный путь жизни… «Дедушка Крокодил» почерневший, осунувшийся, сгорбленный, опустошенным взором следил за последним полетом своих птенцов… Колонна строем двинулась к берегу Волги. КОРПУС ОКОНЧИЛ СВОЙ ЖИЗНЕННЫЙ ПУТЬ.

12-го сентября в корпус вползла пошлая, оскотинелая, преступная революционная нечисть… С заволжской позиции симбирский кадет, капитан Б… прощальными снарядами мортирного дивизиона бил по родному корпусу.

Великая бескровная застала Евгению Викторовну Овтрахт в Петрограде сестрой милосердия в одном из госпиталей союза городов.

Неприглядную, мрачную картину представляла из себя вчерашняя блистательная столица. Притих, съежился город Великого Петра. Куда то исчезли придворные выезды, нарядные экипажи лихачей, исчезла, как будто ушла куда то, столичная нарядная бестолковая толпа. По безлюдным улицам и площадям, потерявшим свой лоск и чистоту, смертельный тайфун революции кружил несметное количество правительственных декретов новой, свободной жизни, несшей — ВСЕМ! ВСЕМ! ВСЕМ! — голод, нищету, плач, рабство, кровь и смерть.

В мгновение была сметена монархия, сметены три века национальной чести России. К власти тянулись кровавые руки каторжан, уголовных преступников, воров, интернациональных авантюристов, будущих цареубийц. Каины совершили каиново дело: уничтожили церковь Христову, армию, семью, честь и понятие о Родине, заменив прекрасное слово «РОССИЯ» похабными буквами — Р. С. Ф. С. Р.

Русские люди, любящие Родину, боязливо спрашивали друг друга:

— А что же будет дальше?.. Россия умрет?.. Погибнет?.. и задыхаясь от зловония бесправья, насилия, грабежей, расстрелов и крови стремились покинуть столицу на рубежи Поволжья, Урала, Кавказа, Сибири.

На посту, отстаивая честь России, умирая за Родину, оставались горсточки офицеров, юнкеров и кадет.

Евгения Викторовна, вкусив ужасы февральской и октябрьской революций, решила покинуть столицу. Она сама не знала, куда и зачем она идет. Ей просто казалось, что где то еще остался маленький кусочек русской земли, где есть Бог, есть правда, есть русские люди готовые бороться за оскорбленную честь Родины. Нищая, голодная, с опустошенной душой, но с чистой верой в Бога, она оставила столицу. В своих горячих молитвах она просила Всемогущего указать ей путь которым идти, и скоро этот путь привел ее в