— А почему его прозвали «контуженым»? — спросила девушка.

— Потому что так и было, — просто ответил Дед. — Хотя все мы были тогда контужеными, в той или иной мере. А Уилли звали еще и «Бешеным», и даже «Горелым». Но, несмотря на контузию, командовать он умел. И бойцов своих, пускай своеобразными методами, но держал в узде. Когда я рассказал ему про Эдем, про проект «Адам», про создаваемую Агинским армию клонов, в общем, обо всем, что знал сам, — про истинные причины гибели Америки и вообще человеческой цивилизации, — он даже обрадовался.

— Гибели цивилизации?! — поразилась Ника.

— Нет, — засмеялся старик, — не гибели цивилизации, а тому, что теперь у него и его бойцов появился реальный противник — настоящий достойный Враг. Он немедленно переименовал армию в «Первую повстанческую», назначил меня своим личным адъютантом и велел вести прямиком к укрывищу Аска Первого, то бишь к Эдему. Разумеется, я согласился с радостью. Ведь и сам я горел тем же мстительным желанием. И привел Первую повстанческую армию к Эдему… прямо в лапы Аска Первого. — Дед замолчал — видимо, вспоминать про это ему было нелегко. — Что тут скажешь? Тогда я был еще молод, а значит, неопытен. И глуп тоже, пожалуй. Не без этого.

В Эдем можно проникнуть разными путями: помимо главного, центрального, внутрь скалы ведут еще несколько запасных, тщательно замаскированных входов. Мне известно о двух. Но их может быть и больше.

Запасные проходы никак не рассчитаны на тысячную толпу людей, они слишком узкие. Поэтому на военном совете был разработан следующий план операции: пока основная армия во главе с Уилли штурмует вход в центральный тоннель, остальные повстанцы двумя маленькими отрядами проникают в Эдем через запасные входы. Так сказать, отвлекающий маневр. Но вышло все наоборот. Начав открытый штурм, мы громко заявили о своем присутствии и тем самым выдали себя с головой. Понятное дело, хриллы не дураки и сразу догадались, что мы можем воспользоваться и другими способами проникновения. Собственно, для этого не надо быть особенным умником.

Центральный вход защищали многотонные стальные двери; чтобы вскрыть их, нам пришлось израсходовать весь имеющийся запас взрывчатки. И вот, когда вся армия повстанцев во главе с самим Контуженым ворвалась в центральный тоннель, на его стенах разом вспыхнули несколько больших мониторов, в каждом из которых появилось изображение Великого вана Аска Первого, и он тут же принялся хрюкотать что-то на своем неандертальском наречии.

Я, конечно, предупреждал Уилли об опасных способностях проклятого палеоантропа. И он принял кое-какие меры: инструктировал своих бойцов ни в коем случае не смотреть в глаза и не слушать никого из хриллов. Но все равно половина наших повстанцев растерялась и моментально превратилась в думмов.

А затем Аск Первый просто-напросто скомандовал новообращенным думмам напасть на своих бывших товарищей. В результате одна половина нашей армии атаковала вторую. Как ни странно, но мы оказались совсем не готовы к такому предсказуемому повороту событий. — И это только усугубило наши потери.

Люди убивали людей на потеху проклятому хриллскому королю! И ни я, ни Уилли ничего не могли с этим поделать. А потом из боковых коридоров выскочили десятки хриллов и окончательно довершили разгром Первой повстанческой армии. По всей видимости, отряды, пущенные Уилли в обход, к тому времени уже были уничтожены. Вот так все и случилось…

Так что Уилли Контуженый оказался никудышным генералом… Но дрался он тогда, доложу вам, как бешеный, полностью оправдав свое второе прозвище. Я сам видел, как он, уже дважды раненный, лично уложил полсотни думмов и не менее десятка неандертальцев, прежде чем пуля в живот окончательно его остановила.

Только горстке повстанцев — дюжине бойцов — удалось вырваться из расставленной хриллами ловушки. Я был, как ты наверняка догадалась, в их числе. Генерала Уилли я вынес из Эдема на руках.

Две недели мы уходили по горам от погони. В конце концов — на пятнадцатый день — от всей некогда грозной повстанческой армии в живых остались только четверо, считая меня и не считая нашего умирающего полководца. Мы укрылись в сырой пещере в каком-то глухом ущелье и боялись даже развести огонь, чтобы хриллы нас не обнаружили… Ну прямо как сегодня, хе-хе-хе! — невесело рассмеялся Дед.

— В последнюю ночь своей жизни, — продолжил он, Уилли призвал нас, четверых уцелевших, к себе и прошептал: «Я умираю… но я все еще ваш генерал, черт побери! Поэтому вот мой приказ вам, парни: поклянитесь мне — здесь и сейчас… поклянитесь всем, что вам еще дорого… не останавливаться и не успокаиваться, пока Эдем не будет уничтожен».

И мы дали ему эту клятву.

«Хорошо, — прохрипел Уилли, — принято. Я тоже клянусь, что никогда не оставлю вас, парни… и отныне буду каждую ночь приходить к вам во сне, чтобы вы — не дай бог! — не забыли…» Тут он привстал, схватил нас за руки, страшно выпучил глаза и помер.

Закопав полководца там же, в пещере, мы уговорились разойтись на все четыре стороны света, каждый — в свою. Условились при этом так: любой из нас, кто встретит на своем пути достаточное число вооруженных людей, сделает все, чтобы организовать их и поднять на борьбу с хриллами, вернуться в Эдем и довершить дело, начатое Уилли. Мне досталось южное направление. Вот с тех пор я иду на юг. Зигзагами, медленно… но иду.

— И что, ни разу за все время вам так и не удалось поднять людей на борьбу с Аском?

— Я предпринял еще четыре попытки, — глухо ответил старик, — все неудачные. Увы, время тут играет против нас, людей. Наши силы год от года иссякают, а силы хриллов, напротив, — крепнут. Ведь палеоантропы продолжают множиться, а мы — те из нас, кто еще остался, — чем далее, тем более деградируем, с каждым поколением что-нибудь утрачивая — старые технологии, прежние навыки и умения… Люди, доложу вам, повсеместно дичают… Но я не отчаиваюсь. И продолжаю свой клятвенный путь.

— А другие трое? Что произошло с ними?

— Понятия не имею, — вздохнул Дед, — как расстались тогда, над могилой генерала, так больше я с ними не встречался. Думаю, они давно сгинули. А теперь спи, дочка! Впереди у нас трудный путь… на юг.

— Дед, дед, вставай! — настойчиво тряс друга Блямс. — Солнце всходит.

— Так точно, мой генерал… Эдем будет разрушен, — забормотал старик со сна.

— Что, опять Уилли приснился? — сочувственно спросил па_т рень.

— Как всегда, — проворчал Дед, с кряхтением поднимаясь. — Надоел он мне до чертиков! Больше полувека, каждую ночь одно и то же: «Эдем должен быть разрушен»…

— Так контуженый он, что возьмешь, — развел ручищами Блямс.

— Ты сам-то, часом, не контуженый? — неожиданно осерчал старик. — Уилли сто лет как помер!

— Не сто, меньше.

— Тьфу на тебя, — отмахнулся Дед.

— И я еще виноват, — апеллируя к открывшей глаза Нике, заявил парень. — Ему, вишь, каждую ночь покойник мерещится, а виноват — Блямс.

После коротких сборов отряд двинулся в глубь странного леса. Двигались медленно, с предельной