прорыв без авиационного прикрытия, понесла большие потери»[555] .

После воздушной атаки перед частями 132-й стрелковой и остатками 21-й кавалерийской дивизий появилась пехота противника, стремясь восстановить движение по дороге. Одновременно враг начал обходить фланги оборонявшейся группировки.

Осложнилась обстановка и в полосе обороны 28-го стрелкового корпуса. 17-я пехотная дивизия вермахта форсировала Сож на участке Чериков, Пропойск и прорвала оборону частей 55-й и 42-й стрелковых дивизий, которые, понеся большие потери, начали разрозненный отход в полосу соседней 21-й армии. В направлении Гомеля под фланговыми ударами противника отходили части 219-й моторизованной и 55-й танковой дивизий.

В тяжелое положение, в связи с отходом соседей, попала 55-я стрелковая дивизия. Противник обошел ее позиции и с востока, захватил Веприн и начал замыкать кольцо окружения. Под сильным натиском врага и непрерывными ударами с воздуха части дивизии начали отход в южном направлении, оставляя землю Белоруссии.

Три пехотные дивизии (31, 112 и 17-я) XII и XIII армейских корпусов и кавалерийская дивизия вели наступление от Пропойска до Днепра, нанося главный удар вдоль западного берега Сожа. 131, 34 и 258-я пехотные дивизии вермахта, преследуя отходившие части Центрального фронта, начали продвигаться по левому берегу Сожа в направлении Гомеля.

Под сильный удар противника попали части 187-й стрелковой дивизии, которые тоже были вынуждены начать отход в южном направлении, открыв левый фланг 67-го стрелкового корпуса. Обходимые противником с открытых флангов, части этого корпуса тоже начали поспешный отход в южном и юго- восточном направлениях.

В тяжелом положении оказалась 102-я стрелковая дивизия, отрезанная от главных сил корпуса и попавшая в полное окружение на реке Нераж. Из ее состава к своим войскам сумело выйти только около 200 человек, а ее командир, комбриг И. Г. Бессонов, вместе со многими своими подчиненными оказался в плену.

Значительно осложнилась обстановка и на левом крыле 21-й армии, где противник значительными силами форсировал Днепр в районе Стрешина и устремился в юго-восточном направлении, отрезая 67-й и 63-й стрелковые корпуса от главных сил фронта. Полоса обороны войск Центрального фронта была прорвана на многих направлениях. Только тогда Главком Западного направления разрешил переправить через Днепр одну стрелковую дивизию (167-ю) корпуса генерала Петровского и направить ее к Довску[556].

167-я стрелковая дивизия в ночь на 13 августа переправилась через Днепр и двинулась навстречу наступавшему противнику.

Удачный ход боев и в полосе соседней группы армий «Юг» оценивался в ОКХ как многообещающий. Результатом новой оценки обстановки на советско-германском фронте явилось появление дополнения к директиве № 34 от 12 августа 1941 года, в которой перед войсками вермахта были поставлены далеко идущие задачи[557]:

— группе армий «Юг» — овладеть Крымом и захватить Донбасс и харьковский промышленный район; наступление на Киев прекратить и после соответствующей подготовки уничтожить город зажигательными бомбами и артиллерийским огнем;

— группе армий «Север» — окружить Ленинград и соединиться с финскими войсками;

— группе армий «Центр» — ликвидировать фланговые группировки противника на гомельском направлении и в районе Торопца. Лишь «после полной ликвидации угрожающего положения на флангах и пополнения танковых групп будут созданы условия для наступления на широком фронте глубокоэшелонированными фланговыми группировками против крупных сил противника, сосредоточенных для обороны Москвы». Главная цель этого наступления состояла в том, чтобы «еще до наступления зимы овладеть всем комплексом государственных, экономических и коммуникационных центров противника в районе Москвы и тем самым лишить его возможности восстановить разгромленные вооруженные силы и нарушить работу аппарата государственного управления».

Выполняя распоряжение командования группы армий «Центр», кричевская группировка советских войск 13 августа подверглась сильным ударам противника со всех направлений. Части врага заняли Лытковку, Титовку, во многих местах вклинившись в оборону наших войск. Противник прорвал оборону 137-й стрелковой дивизии в районе Волосковня и устремился в направлении Костюкович, охватывая оборонявшиеся в этом районе части 13-й армии. По рации командованием группировки генерала Магона был получен приказ штаба 13-й армии об отходе в район Погара, с последующим выходом на рубеж Десны к Трубчевску[558].

Прорвавшимся отрядом противника от главных сил 13-й армии был отрезан и штаб 25-го механизированного корпуса. Генерал Кривошеин быстро сориентировался в создавшейся обстановке и в течение ночи организовал его выход в лес южнее Красницы, где получил приказ о передислокации управления и штаба корпуса в Брянск, где на их базе и руководства 20-го стрелкового корпуса было сформировано управление Брянского фронта[559].

Более трудная судьба выпала на долю 132-й стрелковой дивизии, во второй раз попавшей в окружение. Дружной ночной атакой ее воины, с которыми находился и генерал Магон, прорвали заслоны гитлеровцев и двинулись через Титовку на юго-восток по лесным массивам и болотам… В одной из деревень остатки дивизии встретили пять краснозвездных танков[560] . Это было все, что осталось от подвижного отряда 50-й танковой дивизии (около 30 танков Т-34, несколько бронемашин и отряд мотострелков), направленного на розыски командования 45-го стрелкового корпуса.

Генерал Магон, прихватив с собой группу раненых бойцов, отправился с танкистами, а части 132-й стрелковой дивизии разными маршрутами двинулись к линии фронта…

В течение нескольких дней продолжались попытки частей 45-го стрелкового корпуса выйти из окружения, но это удалось немногим. Часть войск и управление корпуса, которое возглавил полковник М. В. Ивашечкин, отходили по лесным массивам за реку Ипуть. Прорвавшись на линию Мглин — Сураж, воины сумели вырваться из окружения. По распоряжению командарма-13 полковник Ивашечкин вступил в командование 45-м стрелковым корпусом.

Позднее из вражеского кольца вышла 137-я стрелковая дивизия, а на подступах к Десне — остатки 132-й стрелковой и 21-й кавалерийской дивизий. Но многие воины 13-й армии так и остались навсегда на политой кровью кричевской земле. В боях с врагом погибли командир 6-й стрелковой дивизии полковник М. А. Попсуй-Шапко, комиссар 132-й стрелковой дивизии П. И. Луковкин, в плен попал начальник штаба этой дивизии полковник Д. В. Бычков. А всего, по немецким данным, в этом районе было пленено свыше 16 000 командиров и красноармейцев, захвачено 76 орудий[561].

Не удалось выйти из окружения и командиру 45-го стрелкового корпуса. Его отряд наткнулся на организованную гитлеровцами засаду. В завязавшемся бою головной танк, в котором находился генерал- майор Э. Я. Магон, был взорван прямым попаданием вражеского снаряда.

Завершив бои в районе Кричева с окруженной группировкой советских войск, части XXIV моторизованного корпуса начали развивать наступление в костюковичском направлении. Ожесточенные бои разгорелись на рубеже Галичи, Костюковичи, на котором оборонялись воины 4-го воздушно-десантного корпуса, разрозненные отряды 148, 6 и 137-й стрелковых, 50-й и 52-й кавалерийских дивизий. Укрепившись на реке Судость, воины этих дивизий в течение нескольких дней отбивали все атаки противника. Оборону войск возглавлял вышедший из окружения штаб 45-го стрелкового корпуса, разместившийся в Мглине.

В связи с охватом противником обоих флангов осложнилась обстановка и в полосе обороны войск 21 -й армии. Ее правофланговые части, под натиском двух дивизий противника, продолжали отход в южном направлении. Временно исполнявший должность командарма-21 генерал Гордов решил восстановить положение на фронте, нанеся удар частями 67-го стрелкового корпуса и 167-й стрелковой дивизией в общем направлении на Пропойск[562].

167-я стрелковая дивизия, переброшенная за ночь на автомашинах и пешим маршем из Рогачева в леса северо-восточнее Довска, утром во взаимодействии с некоторыми частями 187-й стрелковой дивизии при поддержке корпусной артиллерии контратаковала противника, продвигавшегося по дороге Довск —