группировкам противника и во второй половине месяца — по витебской и могилевской группировкам, а также в районах Орша, Шклов.
В конце месяца ВВС действовали в интересах 16, 20 и 19-й армий в районе Смоленск и отражали прорыв мотомехчастей противника на ярцевском направлении.
В течение этого месяца уничтожение ВВС противника оставалось по-прежнему важнейшей задачей Военно-воздушных сил фронта. По аэродромам почти не действовали.
В течение июля широкое развитие получила работа армейской авиации, составлявшей около 60 % от всей авиации Западного направления… На 22.7 армейская авиация состояла из пяти дивизий (46, 13, 28, 23., 11-й), а авиация фронта — из двух дивизий и пяти отдельных полков.
Руководство армейской авиацией и постановка задач ей осуществлялись военными советами армий через командующих ВВС армий и штабы ВВС, сформированные во всех армиях по штату военного времени. Боевое питание, пополнение и организацию тылов армейской авиации принял на себя штаб ВВС фронта, что было правильно в условиях частых перебазирований авиации в июле. ВВС армий вели напряженную работу в непосредственном взаимодействии с войсками на поле боя и вполне себя оправдали.
В начальный период войны армейская авиация, состоявшая из бомбардировщиков и истребителей, использовалась по разнообразным целям в интересах наземных войск. Сюда относятся: атака прорвавшихся мотомехколонн противника и скоплений пехоты, уничтожение переправ, автотранспорта, артиллерии на огневых позициях, прикрытие ударных группировок своих войск, иногда атака аэродромов противника перед фронтом армий. Объекты и цели армейской авиации находились как на переднем крае обороны, так и в глубине, в 15–20 км от линии фронта.
По данным 47-й смешанной авиационной дивизии, процентное соотношение боевых вылетов по разным целям было: по скоплениям войск противника — 14,7 %, по мотомехколоннам — 16,5 %, по танковым колоннам — 21,0 %, на патрулирование (прикрытие) — 24,9 %, по аэродромам противника — 5,0 %, по переправам — 4,5 %, на разведку днем и ночью — 6,8 %. Остальные вылеты проводились по ж.-д. объектам, населенным пунктам, зенитной артиллерии и прочим целям.
Наличие авиации непосредственно в распоряжении армий имеет исключительное значение для успеха наших войск, так как армейская авиация появляется быстро там, где надо, простым вызовом по радио и прокладывает дорогу своим войскам. Так, например, 140-й скоростной бомбардировочный полк в районе Картуз-Береза в начале войны срывал темп движения противника, поражая прямыми попаданиями танки и автомашины; в районе Бобруйск был сделан 61 самолето-вылет по переправам и разрушен мост через р. Березина, чем на продолжительное время была задержана переправа противника. В конце июля выходящие из окружения 16-я и 20-я армии в районе переправ Соловьево, Ратчино несли потери от артогня противника.
Авиация группы Рокоссовского подавила артиллерию противника на огневых позициях атакой 6 Пе-2 и 6 МиГов, чем была обеспечена переправа наших войск. Известно, что авиация 20-й армии в течение всего июля месяца обеспечивала оборонительные бои армии, отсекая наседавшие колонны противника и нанося ему крупный урон на всем пути от Лепель до Смоленск, одновременно борясь с воздушным противником. В течение июля ВВС 20-й армии сбили в воздушных боях 61 и уничтожили на земле 131 самолет противника (цифры преувеличены. —
Своевременность и быстрота появления армейской авиации определяется наличием на КП командарма авиационного командира с радиостанцией, настроенной на авиадивизию. При хорошо выработанной радиосигнальной таблице и кодированной карте крупного масштаба для постановки задач авиации на вылет и атаку цели достаточно радиосигнала в несколько групп. Авиационным представителем на КП наземного командира должен быть командир, хорошо понимающий армейскую обстановку и наделенный полномочиями самостоятельно ставить задачи авиации и вызывать ее.
Важнейшим условием хорошего взаимодействия авиации с наземными войсками является сигнализация своего переднего края (передовых частей) и своего самолета. Опыт войны показывает, что эта задача не решена поныне, несмотря на десятки приказов на сей счет. Все системы ежедневно или периодически меняющихся сигналов до войск не доходят, а носимые полотнища и ракеты не сохраняются.
Сигнал с земли должен быть постоянный, накрашенный на матчасти, а взамен ракет применять трассирующие пули. Сигнал с воздуха на скоростных машинах должен обозначаться только одной ракетой, так как больше выпускать некогда, или установить на самолетах многоствольную ракетницу, управляемую из кабины кнопками.
На долю фронтовой авиации в июле выпали самостоятельные задачи по уничтожению мотомехколонн противника, подходящих из глубины, по уничтожению авиации противника на его аэродромах при широком применении ночных налетов тяжелых кораблей, по прикрытию войск, аэродромов, коммуникаций и в решающие моменты взаимодействие с армейской авиацией на поле боя на угрожаемых участках…
Ценой огромных безвозвратных потерь, ценой жизней сотен тысяч красноармейцев, командиров и генералов Западного фронта были нарушены все планы руководства Германии и командования группы армий «Центр». Гитлеровцы к началу августа в боях на территории Белоруссии понесли большие потери в живой силе (около 74 500 человек), вооружении и боевой технике. Активно действовали в тылу врага и белорусские партизаны. Благодаря их смелым и самоотверженным действиям нарушалось снабжение германских войск горючим, боеприпасами, продовольствием, пополнение личным составом.
Командующий 2-й танковой группой генерал Гудериан был вынужден обратиться в штаб группы армий «Центр» с просьбой «перебросить на Ельнинскую дугу 268-ю пехотную дивизию для того, чтобы усилить этот участок фронта и дать возможность танковым войскам отдохнуть и привести в порядок материальную часть, в чем они настоятельно нуждались после длительных маршей и ожесточенных боев…»[516].
Ему вторит и командующий 3-й танковой группой генерал Гот: «Противник силами пяти дивизий продолжал наносить удары с востока, в результате чего в бой по отражению натиска противника втянулись все части и соединения танковой группы, включая и учебную бригаду».
В немецкой газете «Фелькишер беобахтер» в эти дни появилась статья, в которой говорилось: «Русский солдат превосходит нашего противника на Западе своим презрением к смерти. Выдержка и фатализм заставляют его держаться до тех пор, пока он не убит в окопе или не падет мертвым в рукопашной схватке»[517].
Германскому командованию стало ясно, что группа армий «Центр» исчерпала свои наступательные возможности, необходимо какое-то время для ее пополнения личным составом и техникой, снабжения горючим, боеприпасами, ремонта поврежденной материальной части и отдыха для личного состава.
И на других участках всего советско-германского фронта противник встретил сильное противодействие войск Красной Армии. Английский историк А. Тейлор пишет: «Альтернативы фактически не было. Все три группы армий ослабли, были измотаны русским сопротивлением и все более увеличивающимся пространством, на котором они должны были действовать. Группа армий „Центр“, будучи самой многочисленной, могла направить часть войск для подкрепления группы армий „Юг“ лишь в том случае, если бы она находилась в обороне. Ни одна из двух других армий не имела возможности ни усилить группу армий „Центр“, ни защитить ее фланги, если бы последняя продвигалась вперед на Москву»[518].
Возросшее сопротивление войск Красной Армии заставило гитлеровское командование по-новому оценить обстановку и внести некоторые изменения в свои первоначальные планы. Руководство фашистской Германии убедилось, что, несмотря на значительные первоначальные успехи, разгромить войска Красной Армии так и не удалось, молниеносной войны против СССР не получилось. В условиях
