ГЛАВА 15
Над Баотоу разносился тревожный колокольный звон. Кое-где разбуженные горожане зажигали лампы, прогоняя ночной мрак. Тэмуге и его спутники спешили за Ляном. Торопливо пересекали лужицы света, в которых дождь казался золотыми крупинками, и снова ныряли в темноту.
Им чудом удалось выбраться из дома незамеченными. Лян хорошо знал этот квартал — он уверенно повел их в узкие переулки за богатыми домами. Поначалу большинство стражников собрались у городских ворот, но потом императорские воины стали двигаться к центру города, сжимая кольцо в поисках убийц своих товарищей.
Тэмуге тяжело дышал, стараясь держаться наравне со всеми. Они шли вдоль стены, хотя время от времени Лян сворачивал, огибая открытые дворы и перекрестки. Хасар, посматривая по сторонам, размашисто шагал рядом. После стычки со стражниками на его губах играла улыбка. По мнению Тэмуге, так улыбаться мог только глупец, который даже не представляет, что их ждет в случае поимки. Его собственного воображения хватало на двоих, и Тэмуге невольно поежился, представив пытку раскаленным железом.
Лян остановился у крепостной стены. Вокруг было довольно тихо, муравьиная суета стражников осталась позади, но колокол все еще гудел, из ворот выглядывали испуганные горожане.
Каменщик, отдуваясь, повернулся к своим спутникам.
— Здесь стену чинят, можно залезть наверх по веревкам, на которых поднимают корзины с камнями. Другого выхода из Баотоу сегодня нет.
— Ну-ка, покажи, — велел Чен И.
Лян оглянулся. Едва ли не в каждом окне кто-нибудь да торчал. Судорожно сглотнув, Лян приблизился к древней стене. Остальные последовали его примеру.
У огромных корзин для подъема каменных глыб лежали свернутые кольцами веревки. Три каната свисали со стены, и Чен И с довольным возгласом ухватился за один из них.
— Отлично, Лян! А лестниц здесь нет?
— Их убирают на ночь, — ответил Лян. — Можно взломать замок, только это нас задержит.
— Обойдемся веревками. Покажи, что нужно делать.
Каменщик бросил на землю мешок с инструментами и начал подниматься, тяжело пыхтя. В темноте было трудно определить высоту стены, но Тэмуге она показалась огромной. Он стиснул кулаки, не желая попасть в дурацкое положение перед Хасаром еще раз. Юноша дал себе слово, что влезет на стену, чего бы это ни стоило. Даже мысль о том, что его поднимут наверх, словно мешок, была унизительна.
Хо Са и Хасар полезли на стену вместе. Прежде чем начать подъем, Хасар оглянулся на Тэмуге. Похоже, считал, что его слабый братишка сорвется и, подобно каре небесной, падет Чену И на голову. Тэмуге сердито посмотрел на Хасара, тот ухмыльнулся и, не обращая внимания на рану, с ловкостью крысы вскарабкался наверх.
— Ждите здесь, — приказал Чен И остальным. — Я полезу с ними и вернусь, когда они спустятся на другой стороне. Кто-то должен поднять веревки.
Он сунул Тэмуге канат и стал наблюдать, как юноша ползет, подтягиваясь на дрожащих руках. Затем недовольно покачал головой.
— Не свались, боязливый монгол, — произнес он, натягивая веревку.
Коротышка Чен И проворно залез на стену, обогнав Тэмуге. Руки юноши горели, пот заливал глаза, но он упрямо поднимался по грубым камням. На самом верху было темно, и Тэмуге чуть не упал от неожиданности, когда сильные руки подхватили его и втащили на гребень.
Тэмуге лежал, тяжело дыша и радуясь, что подъем закончен. Сердце юноши бешено колотилось. Его спутники смотрели на город. Люди Чена И перерезали веревки, удерживаемые тяжелыми корзинами, Хасар и Хо Са втянули их наверх и перекинули на другую сторону.
Стена была шагов десять в ширину. Веревку пришлось перекинуть поперек, и Лян тихо выругался, увидев, что она не достает до земли.
— Будем прыгать. Надеюсь, никто не сломает ногу, — сказал он.
Затащили последнюю веревку, на которой висели, глухо стукаясь о камни, мешок с инструментами, лук Хасара и три меча. Лян аккуратно опустил ценный груз на другую сторону и замер, ожидая приказа Чена И.
— Поторопитесь, — сказал Чен И. — Вам еще придется идти пешком, пока не купите мулов.
— На муле я не поеду, — вмешался Хасар. — Неужели в вашей стране негде украсть приличных лошадей?
— Слишком рискованно. Вам нужно на север, если хотите вернуться к своему народу через государство Си Ся. До него всего несколько сотен ли, но сейчас повсюду отряды императорской армии. Лучше идите на запад, вдоль горной гряды, и только по ночам.
— Посмотрим, — ответил Хасар. — До встречи, маленький вор. Я не забуду о твоей помощи.
Он перевалился через край стены, повис на руках и только потом схватил болтающуюся веревку. Хо Са последовал за ним, коротко кивнув на прощание. Тэмуге тоже предпочел бы обойтись без слов, но коротышка тронул его за плечо.
— Ваш хан получил то, что хотел. Надеюсь, он сдержит обещания, данные от его имени.
Тэмуге кивнул. Сейчас его меньше всего заботило, пощадит ли Чингис Баотоу или сожжет дотла.
— Конечно, — произнес он. — Мы люди чести.
Чен И смотрел, как Тэмуге спускается, такой же слабый и неуклюжий, как и прежде. Оставшись один, главарь Синего тонга вздохнул. Он не доверял трусливому, с бегающими глазками Тэмуге. Вот Хасар — совсем другое дело, в нем Чен И чувствовал родственную душу. Монгол безжалостен, подобно Чену И, зато знает, что такое долг и честь. Во всяком случае, Чен И на это надеялся. Он еще раз вздохнул, пожал плечами и повернулся к городу. Разве можно быть хоть в чем-то уверенным? Чен И никогда не испытывал удовольствия от азартных игр и не понимал игроков.
— Ну что же, кости брошены, — пробормотал он. — Кто знает, как они упадут?
К десятому дню одежда четверых путников пропылилась, ноги были сбиты в кровь. Хасар, не привыкший ходить пешком, хромал, настроение его становилось все хуже и хуже. Каменщик Лян, оказавшись вне досягаемости Чена И, задал несколько вопросов и погрузился в мрачное молчание. Шагал с мешком за спиной и не делал попыток присоединиться к разговору, когда остальные обсуждали дальнейший путь. Все четверо, включая Ляна, питались зайцами, подстреленными Хасаром. Дул пронизывающий ветер, и путникам приходилось придерживать полы халатов.
Хасар хотел пойти на север, по самой короткой дороге. Тэмуге тщетно попытался переубедить брата. Тогда вмешался Хо Са — он в красках описал цзиньские крепости и Великую стену, которая оберегает государство от захватчиков. Конечно, ее давно никто не чинил, но все равно возле нее достаточно стражников, чтобы справиться с четырьмя плохо вооруженными людьми. Безопаснее всего было отправиться на запад, вдоль берегов Желтой реки до горного хребта, подковой огибающего Си Ся и пустыню Гоби.
На исходе десятого дня Хасар предложил зайти в небольшую деревушку поискать лошадей. У него с братом осталось еще много серебра и золота — вполне достаточно, чтобы до смерти перепугать крестьян, никогда не видевших подобного богатства. Путники не смогли найти ни одного торговца, готового поменять серебро на бронзовые монеты, и ушли с пустыми руками. Той же ночью они вновь пустились в путь, не желая долго оставаться в одном месте.
Взошла луна. Четверка уставших людей брела звериной тропой через сосновый лес, время от времени сверяя дорогу по звездам. Впервые в жизни Тэмуге чувствовал, что от него несет потом и грязью, и мечтал вновь оказаться в цзиньской бане. Он с грустью вспоминал большой город, чистый и уютный дом Чена И. Юношу не заботило, что в Баотоу полно нищих, что люди кишат там, как черви в засиженном мухами мясе. «Он — сын и брат хана — никогда не будет якшаться с чернью», — думал Тэмуге, для которого знакомство с жизнью богачей стало откровением. Он засыпал Ляна вопросами. Каменщик дивился, что Тэмуге ничего не знает о городской жизни, и, похоже, не понимал: для юноши его рассказы словно живительная влага в пустыне. Лян говорил Тэмуге о ремесленниках и подмастерьях, учебных заведениях,
