— Я пришел не за деньгами, — произнес Чен И.
Прежде чем он успел сказать что-либо еще, Лян зачастил:
— Тогда это из-за рабочих? Я даю работу всем, кому могу. Да только двое из тех, кого ты прислал, ничего не желают делать. Другие на них жалуются. Я хотел выгнать их сегодня утром. Впрочем, если ты хочешь, пусть остаются…
Чен И с каменным спокойствием посмотрел на главного каменщика:
— Это сыновья моих друзей. Они останутся, но я здесь не из-за них.
Лян съежился.
— Тогда я ничего не понимаю, — признался он.
— У тебя есть человек, который мог бы следить за состоянием крепостных стен?
— Да, господин. Мой сын.
Чен И сидел неподвижно, пока хозяин дома не поднял на него взгляд.
— Я не господин, Лян, а твой друг, который хочет попросить об одной услуге.
— О чем угодно, — ответил Лян, готовый к худшему.
Чен И удовлетворенно кивнул.
— Позови сына и скажи ему, что он на год или на два займет твое место. Я слышал, он хороший мастер.
— И послушный сын, — согласился Лян. — Он не станет перечить отцу.
— Правильное решение, Лян. Объясни ему, что уедешь на это время, скажем, на поиски новой мраморной каменоломни. Придумай любую ложь, лишь бы твой сын ничего не заподозрил. Напомни сыну, что, пока тебя не будет, твой долг переходит на него, и предупреди о доле, которую он должен платить тонгу, если не хочет остаться без работы. Я не хочу говорить ему об этом сам.
— Хорошо, — согласился Лян.
Его бросило в пот, лоб покрылся испариной. Затем здоровяк собрался с силами и спросил:
— Я скажу жене и остальным детям то же, что и старшему сыну, но можно мне узнать правду?
Чен И пожал плечами и наклонил голову набок.
— А что это изменит, Лян?
— Да, конечно, господин. Простите…
— Неважно, Лян. Ты покинешь город вместе с моими друзьями. Им нужны твои знания. Возьми с собой инструменты, а когда закончишь работу, я прослежу, чтобы тебя достойно наградили.
Каменщик кивнул с несчастным видом, и Чен И встал.
— Попрощайся с близкими, Лян, и следуй за мной.
Каменщик удалился в темноту дома. Незваные гости уже немного освоились, Хасар подошел к шелковому занавесу и вытер им лицо и волосы. Где-то в глубине дома заплакал ребенок, наверное, Лян сообщил семье все, что ему велели.
— Даже не знаю, что бы мы делали без твоей помощи, — сказал Хо Са коротышке.
Главарь Синего тонга усмехнулся:
— Наверное, блуждали бы по городу, пока вас не схватили бы стражники. Может, я пришел бы посмотреть, как вражеских лазутчиков сажают на кол или вешают. Боги переменчивы. На этот раз вам повезло.
— Ты уже придумал, как вывести нас из города? — спросил Тэмуге.
Чен И не успел ответить — вернулся Лян. Его глаза покраснели, но он стоял, расправив плечи, и, судя по всему, уже не боялся. На каменщике была непромокаемая одежда из вощеной ткани, на плече висел кожаный мешок — Лян вцепился в него, словно искал утешения.
— Я взял инструменты и готов идти с тобой, Чен И, — произнес он.
Они вышли из дома, и вновь Чен И послал вперед человека, чтобы тот предупреждал о стражниках, обходивших улицы. Дождь стал слабее, сквозь рваные облака сияла яркая звезда, которую цзиньцы называли царственной. Чен И ничего не объяснил, и сейчас все торопливо шагали на запад вдоль дороги, параллельной крепостной стене, а Тэмуге старался не отстать от своих спутников.
Вдруг из темноты раздался окрик, и они замерли на месте.
— Спрячьте мечи! — прошипел Чен И.
Услышав шаги, Тэмуге судорожно сглотнул. Он и его спутники ждали, что незнакомец повернет назад, однако топот подбитой железом обуви стал громче. Чен И оглянулся, ища пути к отступлению.
— Не двигаться! — рявкнул незнакомый голос.
При появлении шестерых стражников в чешуйчатых доспехах Чен И скривился. С воинами был командир в шлеме, украшенном перьями. Тэмуге едва сдержал стон, увидев, что стражники вооружены арбалетами. Вряд ли люди Чена И смогут их одолеть, подумал он, чувствуя горечь во рту от накатившего страха. Юноша невольно попятился, и только железная хватка Хасара удержала его на месте.
— Где ваш начальник Лю Чжан? — мрачно спросил Чен И. — Он может за меня поручиться.
Чен И заметил, что один из стражников держит за шиворот его человека. Тот пытался высвободиться, но Чен И не удостоил его взглядом.
Командир нахмурился, уловив непочтительность в голосе коротышки, и шагнул вперед.
— Лю Чжан сегодня отдыхает. А что вы делаете на улице посреди ночи?
— Он сам все объяснит, — ответил Чен И, облизывая губы. — Лю Чжан сказал, что его имя поможет нам пройти без помех.
Офицер оглянулся на несчастного, которого схватили его люди, затем вновь посмотрел на Чена И.
— Мне никто ничего не говорил. Пойдешь со мной в казармы, там мы у Лю Чжана и спросим.
Чен И вздохнул.
— Нет, никуда мы не пойдем, — сказал он и внезапно ударил офицера ножом, зажатым в кулаке.
Клинок вошел в горло, и стражник упал, захлебнувшись криком. В тот же миг остальные воины подняли арбалеты и выстрелили. Раздался чей-то возглас, люди Чена И бросились на стражников.
Хасар вытащил меч и взревел во всю глотку. Ближайший к нему стражник отпрянул. Хасар шагнул к нему и мощным тычком в лицо сбил с ног. Бросился вперед, яростно нанося удары локтями, ногами, головой, раскидывая врагов. Те, не успев перезарядить арбалеты, подняли их в безуспешной попытке защититься. В считаные секунды Хасар мечом разнес оружие одного воина в щепы, затем вонзил клинок ему в шею. Быстрый, словно ветер, он пнул другого цзиньца, перебив ему колено. Тяжелые доспехи мешали императорским солдатам, и монгол метался среди них, словно предвидя каждое их движение. Кто-то схватил его сзади, удерживая руку с мечом, Хасар резко мотнул головой, ударил локтем и услышал, как нападавший охнул от боли и упал.
Тэмуге закричал, когда на него налетел один из стражников. Не помня себя от страха, юноша беспорядочно замахал мечом и упал. Вдалеке зазвонил колокол. Кто-то схватил Тэмуге сзади, пытаясь поднять. Юноша завопил — и умолк только после того, как Хо Са ударил его по лицу.
— Вставай, все закончилось, — буркнул Хо Са. Ему было стыдно за Тэмуге.
Юноша стиснул протянутую руку и поднялся, не в силах отвести взгляд от Хасара, стоявшего в окружении истерзанных тел.
— И ты называешь их воинами, Чен И? — осведомился Хасар. — Больше похожи на больных овец.
Ошеломленный Чен И молча смотрел на Хасара. Тот небрежно воткнул меч в грудь еще живого стражника, предварительно отыскав незащищенный кольчугой участок тела. Как стремительны движения этого монгола! Чен И подбирал в телохранители ловких и сильных людей, но по сравнению с Хасаром они выглядели неуклюжими крестьянами. Хотя коротышка ненавидел стражников, ему захотелось сказать словечко в их защиту.
— В городе шесть казарм, в которых по пять сотен таких больных овец, а может, еще больше, — ответил он.
Хасар поддел ногой неподвижное тело.
— Наши воины съедят их живьем, — бросил он презрительно, поморщившись, потрогал свою ключицу и посмотрел на руку.
