такое выгодное дело отметить. Ха! Может, заодно и сам ресторан прикуплю. Ха-ха!

– Но в условиях договора купли-продажи обусловлен такой пункт и вами же подписан, – более настойчиво стал приставать представитель. – Тем более что за ваши труды по выбору места в кабинете для картины будет предоставлена отдельная оплата, в размере еще одного… миллиона евро.

Услышав это, генерал Рублев покраснел еще больше, не зная, что подсказать другу. А тот и на это рассмеялся:

– Миллион? Всего лишь?

– Так там и работы всего на час максимум. И близко это, в новом небоскребе.

В самом деле, новая обитель известного олигарха находилась чуть ли не вплотную к зданию аукциона. Так что и на улицу выходить под дождь не придется. И Санрегре неожиданно даже для самого себя согласился, хотя мог бы отложить это дело под любым предлогом на завтрашний день:

– Согласен! Тем более давно хотел посмотреть, как живут подобные люди, да полюбоваться открывающимися панорамами из окон на вечернюю Москву.

Представитель тут же вскочил и приглашающим движением откинул ладошку в сторону:

– Прошу за мной! – Двинулся первым, но при этом пробормотал с некоторым злорадством: – Какие там сейчас панорамы наверху? Облака сплошные!

Находящийся невдалеке Гордоконский только кивнул генералу Рублеву и жестами отправил за парой друзей еще и четверку самых опытных телохранителей. Хоть и рядом, хоть и в конкретное место, но рисковать в последнее время лидер партии САР совсем не собирался.

К кабинету олигарха на самом верхнем этаже небоскреба и в самом деле добрались весьма быстро, и четверти часа не прошло. Там уже находились какой-то плотник с инструментами и техник с дрелью в руках, которые с рабской преданностью посматривали на хозяина здания и ждали он него распоряжений: как, где и что повесить. Сам олигарх вначале дождался, пока секретари из кабинета вытолкают посторонних охранников, плотно закроют бронированные двери, и, только когда осталось лишь четверо посторонних, соизволил коротко поздороваться за руку с генералом, а потом словно клещ вцепился в руку так эпохально взлетевшего на вершину своей славы художника.

Оказалось, что и такой желчный, сухой и педантичный миллиардер может восторгаться, говорить комплименты и прославлять прямо в глаза иного человека. До прихода Санрегре он уже успел и осмотреть доставленную картину, и содрогнуться несколько раз от увиденного на втором, внутреннем плане образа, поэтому заливался соловьем и не собирался останавливаться.

Да только Андрею и это хорошего настроения не испортило. Чуть ли не панибратски выдернув свою кисть из рук олигарха, он хлопнул того по плечу и ухарским тоном предложил:

– А не отметить ли нам такое событие несколькими глотками коньяка?

– Несомненно! – завопил в восторге олигарх. – У меня такой есть уникальный!

– И под черный крепкий кофе. А?

Тотчас, ни на что не нажимая вроде и ни к чему не прикасаясь, хозяин кабинета огласил приказ своим секретарям:

– Три кофе и к нему легкую закуску! – А сам двинулся к той части помещения, где за матовым стеклом стенки угадывались очертания редчайшей хрустальной посуды. Про два кофе для плотника и техника он, естественно, и не подумал.

Это и были последние слова и действия олигарха, которые запомнил провалившийся в омут бессознательности генерал Рублев.

Тревогу подняли секретари, когда с подносами в руках попытались войти в кабинет. Дверь оказалась с внутренней стороны блокирована напрочь. Ни на какие вызовы и сигналы с той стороны тоже не раздалось ответа. И больше всего свиту, а потом и охрану миллиардера переполошил скрежет и хруст взламываемого наружного бронированного стекла.

Вот тогда все и забегали. Хотя вначале и попытались вскрыть дверь собственными силами, но экспертам и почему-то Гордоковскому доложили о событии сразу. Через полчаса в центре событий оказался уже и Чарли Бокед с академиком Черновым. Они, не скрываясь, снимали все на камеры и с кем-то вели непрекращаемый диалог по весьма хитроумным переговорным устройствам. Минут пять возни, подсказок и несущихся для внутренней охраны здания распоряжений, и дверь оказалась открыта.

И когда ворвались внутрь, то сразу поразились бушующим внутри холодным, промозглым сквознякам. Казалось, тучи прямо вломились в высаженное, огромное окно в два человеческих роста. Сам хозяин кабинета с глупой улыбкой лежал возле дальней стены, а прямо в кресле шевелился начавший приходить в сознание генерал Рублев. Ни Андрея Санрегре, ни его картины, ни плотника с техником в помещении не было.

А когда окончательно привели в чувство Анатолия Дмитриевича, то услышали от него лишь описание последней сцены в кабинете да замеченного за окном объекта. Как человек военный и наблюдательный, генерал, хоть и боковым зрением, успел рассмотреть достаточно:

– В виде закругленного на концах веретена, хотя четыре грани вдоль всего НЛО просматриваются как у параллелепипеда. Впереди вроде ровная стена с манипуляторами и неким подобием шлюзовых отверстий или выходов. Передняя стена размерами четыре на пять, ну и в длину веретено не меньше пятнадцати. Шло веретено на большой скорости и, казалось, вот-вот прошибет здание насквозь. Дальше… потерял сознание…

Пока приводили в чувство тоже начавшего шевелиться олигарха, эксперты отошли в дальний угол и стали обмениваться мнениями:

– Тут явно во всем миллиардер замешан! – заявил Чернов.

– Сомневаюсь. Скорее всего, он оказался пешкой в руках того, кто нам и нужен, – досадовал Чарли. – Хуже всего, что даже хваленые радары эскалибура заметили только слабую тень и контуры объекта. Эта искусственная непогода спутала нам все карты.

– Но зато мы теперь знаем, куда он направляется. Следовательно, есть шанс спасти Санрегре.

– Как? И толку от нынешнего знания направления? Вдруг даже и этот след потеряем? Мне кажется, это НЛО

ii есть то самое страшное, что грозит роботу-завоевателю, – рассуждал Бокед. – И я не удивлюсь, если именно о такой «телеге» упоминали в разговоре между собой Таикос и Воларов.

Сергей Николаевич не сдержался от раздражительного фырканья:

– Если это «телега», то я инфузория-туфелька!

В этот раз за круглым столом Гептокара сидело лишь трое соправителей. И всего второй раз в истории Октавы они собрались без своего председательствующего. Но не это больше всего печалило, в любом случае они были уверены, что их коллеги возродятся и вскоре вернутся в мир живых. Больше всего их бесила и собственная слабость, и неудачи последних дней.

Особенно в этом плане разорялся Илья Воларов, первым приступив к обсуждениям после кратких приветствий:

– Подумать только, эти «хамелеоны» все время опережают нас на шаг, а то и на два! Хорошо хоть Стенли и Айрих завтра к утру подтянутся, да Шедон через сутки присоединится. А вот Таикосу больше недели куковать в реаниматоре! Только и порадуется перед выходом, оприходовав с новыми силами симпатичную послушницу. А нам что делать? Я постоянно чувствую вокруг себя щупальца непонятных поисковых систем. Только моя мания преследования и желание дополнительно перестраховаться не дали противнику засечь мое местоположение при разговоре с Палием. А вот бедного грека засекли однозначно и каким-то образом уничтожили по пути в Венгрию.

Чонг Жолчо за последние дни опять успел обвеситься уродливым пирсингом и вернуться в веселое, благодушное расположение духа:

– Чего только не случается на этой подлой планетке! Ха! Мог ведь самолетик нашего грека просто зарыться в вольту, потеряв ориентацию в пространстве. Тем более что пока ни о каких крушениях в том направлении не сообщили.

Непризнанный научный гений фыркнул:

– И не сообщат! Мне кажется, «хамелеоны» имеют возможности перехватывать и видоизменять любые