устройство дважды покойного Вонга и переставим его на четыреста километров восточнее.

– Тогда уже точно получится славянская империя! – с явным недовольством воскликнула Лилия.

– Ну и прекрасно! Вашей Америке только радоваться останется, – с мечтательной уверенностью восклицал президент. – Появится истинный гарант мира во всем мире и справедливый защитник любого государства, решившего встать на путь самоопределения!

– Что же вы тогда Россию хотите насильно подмять с помощью античеловеческих устройств? – распалялась ученая дама, но на этот раз ни ее командный, проникновенный голос, ни выразительный блеск глаз не сработали. Белорусы ее словно перестали слышать и видеть. Вместо ответа на обвинение в передергивании карт Светобор стал выдвигать иной вариант:

– Еще лучше было бы уговорить нужных нам людей с помощью пятерых моих учеников, которые умеют проповедовать. Причем организовать бы такую их встречу следовало именно сегодня. Потому что если завтра станет известно про новообращенных в ведичество, присутствовавших на пресс-конференции, ничего с новым выступлением не получится.

– Конечно не получится, – согласился Бокед и несколько неожиданно решил: – Так и сделаем! Но пока мы будем согласовывать новые программы, искать пути подходов к президенту России, давайте сделаем перерыв. Заодно и пообедаем, и попутные мелкие дела решим. Договорились?

Еще минут пять утрясали, оговаривали некоторые детали, но потом телемост временно прекратил свое существование, на связи остались только эксперты. Вот тогда знаменитый сыщик несколько нервно провозгласил весьма важную новость:

– Теперь у меня появилась уверенность, что в нашем деле Лилия может помочь невероятно. И знаете как? А вот послушайте!..

Но прежде чем рассказывать, знаменитый сыщик встал из-за стола и несколько раз обошел вокруг Монро. Внимательно при этом осматривая женщину и чуть ли не ощупывая. И начал с вопросов:

– Ты насколько уже похудела?

– На четырнадцать килограммов, – насупилась та.

– Почему так грустно и с таким надрывом в голосе?

– У тебя плохо со зрением, Чарли?! – воскликнула с еще большей злостью Лилия. – Иди промой глаза и думай что говоришь.

Действительно, она хоть и стала худеть, но появляющаяся стройность, вернее, ее первое подобие не придавало так желаемой привлекательности. Скорее наоборот, вчерашняя пышка превращалась в чудовище с обвисшей кожей. Поэтому если раньше она смирилась со своей излишней жировой прослойкой и уже ни на что не надеялась, то сейчас свисающие складки доводили Колобка чуть ли не до обморочного состояния. Прикрыть их чем-то или спрятать никак не удавалось. Тем более любой разговор на эту тему сразу выводил мадемуазель из душевного равновесия. А уж тем более если рядом в тот момент присутствовал Сергей Николаевич.

Но грубости от англичанина отскакивали как горох от стенки, да и для дела он мог перенести любой ор с равнодушием переевшего питона:

– Чего ты так кипятишься? Все будет просто прекрасно, надо только и подождать что несколько месяцев. Нуда, ну да! Не смотри на меня так, я не пончик. Красота требует жертв. Ради этого приходится пускаться порой во все тяжкие.

Коллега сразу раскусила намеки Бокеда и рассердилась еще больше:

– Хочешь меня использовать в неблаговидном деле? Да еще и на первых ролях?!

– Ай да молодец! Ай да умница! – Причем при таком радостном тоне мимика сыщика показывала невероятную невозмутимость и завидное равнодушие. – Сама все знаешь и соображаешь. И наверняка понимаешь, что с предстоящими грязными делами никто, кроме нас, не справится. Да и не такие уже они грязные, скорее неприятные.

Братья Черновы молчали, понимая, что Лилия никуда не денется от исполнения планов Бокеда, да ей и самой было жутко интересно, что тот такого придумал с ее участием в главной роли. Но сейчас она закусила удила и еще больше повысила голос:

– Ничего у тебя не получится! На мне где сядешь, там и слезешь!

– То есть ты вообще отказываешься работать в нашей команде?

– Нет, я такого не говорила. Только сама буду выбирать, чем мне заниматься. Как дама имею на это полное право.

– Хорошо. А если мы с тобой поторгуемся? – не сдавался Чарли. – То есть заинтересуем тебя для работы с полной самоотдачей.

Казалось бы, уже больше некуда, но Монро еще больше нахмурилась:

– Представляю, что ты такого для меня придумал со своим предвидением, если начинаешь разговор с торговли и заискиваний! Неужели мне придется уничтожать наших противников из автомата?

Удивление сыщика прорвалось сквозь невозмутимость широко раскрытыми глазами. Да и то не факт, что он удивился, скорее всего, просто подыграл:

– От тебя ничего не скрыть! Правда, автомат тебе доверять опасно, можешь и нас при стрельбе зацепить, а вот все остальное, как подсказало мое предвидение, тебе весьма и весьма по силам. Так что готовься. Но вначале все-таки поторгуемся. И начну с того, что мы с Евгением уже с неделю ищем некое средство.

В разговор вмешался и сам Евгений:

– Да мы не только его ищем, вы ведь знаете.

Действительно, в процессе приручения эскалибура

вначале перед всеми, а потом и перед главным укротителем возникла довольно существенная проблема. Робот-завоеватель прекрасно слушался, справлялся с возложенными на него задачами, прекрасно действовал по обозначенным программам, исправно поставлял аналитические выводы и даже проявлял некую инициативу, вполне возможную после принятия вышеуказанных выводов к исполнению. Да только великое детище сойшенхов, как оказалось, практически не имело базы данных по Великому космосу. Теоретически без этой базы робот не смог бы работать в полном объеме, и она просто обязана была где-то храниться, существовать или прятаться. Да вот отыскать эту базу данных у Найденыша никак не получалось. Из чего предполагалось одно из двух, либо сойшенхи не обеспечили данный экземпляр непобедимой техники всеми нужными знаниями, либо эти знания находятся где-то далеко и только в случае подачи определенного сигнала с паролем станут доступны к всеобщему пользованию. Имелось еще несколько предположений на эту тему, но все они уже связывались с простейшими и порой банальными техническими неисправностями. Все-таки эскалибур и саркофаг для него строились более ста тысяч лет назад, и за такой срок много чего могло случиться.

Но вот иногда по каким-то второстепенным, бытовым мелочам, которые совершенно не имели права существовать в рабочей памяти робота-завоевателя, нет-нет да и проскакивали ответы на вопросы. Тоже в подавляющем большинстве своем ненужные, бессмысленные и не находящие применения. Но именно таким образом инопланетянин порой развлекался: всплывет у него в голове какое-нибудь словечко из лексикона прежней жизни, а он и закинет его в анализатор эскалибура с вопросом: «А эт че такое?» Но толку пока с этого, кроме неких мизерных напоминаний в голове у Найденыша, так и не было. Вернее, был, но в таком духе: «Ах, просто я и так помнил, да и на Земле это уже есть… наверное».

Но неделю назад, когда Евгений с состраданием присмотрелся к обвисшим складкам кожи на лице Лилии Монро, у него вдруг в голове всплыло странное слово «стролипкадеры». Причем всплыло с осознанным пониманием: стролипкадеры – слово неземное, множественное число и каким-то образом связанное с женщиной. А может, и не с женщиной, а с ее теперешним состоянием? С некрасиво смотрящейся кожей? Или со старостью? Как бы там ни было, слово было дано запросом в поисковую программу эскалибура.

До какой же степени удивился инопланетянин, когда почти сразу получил ответ: «Стролипкадеры – группа мазей, корригирующих состояние кожи». Найденыш напрягся, шевеля извилинами, но так ничего и не вспомнил. Но раз выдал робот четкую классификацию, то, значит, все правильно, и так за последние сто тысяч лет многие цивилизации переняли от наследия сойшенхов почти треть словарного запаса. Особенно