штурмовая группа, а скорее всего, та же самая, что отбила принцессу, прорвалась к штабу особого отдела и с чрезвычайной, превосходящей здравый рассудок наглостью ворвалась внутрь. Пользуясь опять-таки нашей формой, они загримировали себе лица зеленой краской и сумели добраться до обоих полковников. Дальше они использовали для вылета наружу городские такси и чудом, на изрешеченных устройствах, сумели дотянуть до временно нейтральной полосы. Там тоже наши передовые части, введенные в заблуждение постоянной агитацией о прекращении огня и ведении переговоров о сдаче, упустили удобный момент для захвата оилтонцев и освобождения пленников. И оилтонцы сумели спасти всю группу вместе с пленными. Причем, по всем данным, никто из штурмовой группы не погиб. Также остались целы и захваченные полковники. Именно они, а может быть только и один из них, составили обращение к нашим десантникам на обоих языках, опорочили в этом воззвании честь нашей родины, а напоследок отдали приказ о сдаче. Некоторые наши офицеры попытались воспротивиться этому приказу, но в результате междоусобной перестрелки с предателями оказались уничтожены. По этой самой причине остался не выполнен и самый последний приказ об уничтожении заложников.
Дальше у министра шла строчка в докладе: «Но благодаря именно этому факту, по мнению всех аналитиков без исключения, пока так и не началась полномасштабная война с Оилтонской империей…» Докладчик был весьма смел, но не совсем безумен: уж он прекрасно знал, кто отдал такой приказ, почему, и даже втайне его ненавидел за это. Но высказать обвинение вот так прямо или косвенно не смог. А вернее, благоразумно воздержался и сразу перескочил в докладе дальше:
— В данный момент пришло несколько подтверждений, что майор Парадорский и принцесса, ранее скрывавшаяся под иным именем и фамилией, в самом деле очень близки в интимном плане. Скорее всего, они и в самом деле должны пожениться!
— Собачья самка! — вспылил Моус Пелдорно. — Мало того что она выскользнула из наших рук, так еще и замуж собралась выскочить!
Тогда как граф уже высмотрел дополнительную информацию:
— То есть подозревают, что она под именем Клеопатры Ланьо участвовала в хаитанских событиях? И теперь считается одной из национальных героинь?
— Так точно, ваше сиятельство!
— У-у-у-у! — не сдержался шеф разведки от злобного завывания. — Выходит, в тот раз сквоки не только принца, но сразу обоих детей Павла Ремминга упустили! Вот уж фатальное невезение!
Король тоже выглядел опешившим:
— То есть она уже тогда служила космодесантницей и с помощью своего… мм… любовника спасла собственного братца из лап горбатых пьяниц?
И тут докладчику ничего не оставалось, как подтвердить с полупоклоном. Тогда как Де Ло Кле мотал головой с явным отчаянием:
— В самом деле… картина маслом! Юную шлюшку засунули в солдатскую казарму, и она совершенно случайно оказывается на Хаитане! Шок! И скорее всего, ее свихнувшийся на науке братец потому и решил побывать в подземных джунглях планеты, что там проходила службу его двинутая на всю голову сестричка. А вся наша разведка, все наши дознаватели и платные информаторы оказались в глубоком… навозе! Никто даже и предположить не мог, что наследники Реммингов болтались на волосок от своего плена, а то и окончательной гибели! Да… обыграли нас по всем статьям, обыграли.
Как ни странно, но Моус Пелдорно не стал язвить вдогонку или оскорблять так и рвущимся с языка сарказмом. С настороженностью прислушиваясь и присматриваясь к своему подельнику, он вдруг забеспокоился о его психическом состоянии. С такой болью и отчаянием Де Ло Кле еще ни разу не реагировал на жизненные неурядицы. А потому возникло справедливое опасение: если граф уйдет в дальнейший запой, то что может быть хуже?
Следующий, вполне естественный вопрос появился такого плана: если графа Де Ло Кле вдруг не станет на политическом небосклоне Пиклии, то сколько времени продержится на троне монарх, «обожаемый народом» и особенно своими приближенными? Ответ был более чем очевиден: очень мало.
Поэтому Моус вложил в свой голос максимум уверенности и громко возразил:
— Граф, вашей вины в чрезмерной засекреченности в стане нашего врага нет! Этого до сих пор даже сквоки не знали, а ведь им удалось при допросах обитателей обоих научных городков узнать просто невероятную кучу информации. И кстати, они наверняка так всей этой информацией с нами и не поделились. Ну и естественно, никакой аналитик не мог просчитать тягу юной, ранимой и хрупкой девушки к пребыванию среди тяжкого воинского быта. Наверно, у нее с детства извращенные понятия о нравственности и взрослении настоящей дамы. Впрочем, как и у всех ее родственников. Так что даже трудно представить эту солдафонку в роли супруги монарха звездного королевства. Но меня теперь все больше и больше интригует ваш план, граф, в котором вы хотите окончательно и бесповоротно очернить так званых героев хаитанских, а теперь уже и остальных событий. Как мне кажется, это будет самым правильным нашим действием в сложившейся ситуации. Только вот вопрос: когда можно ждать первых результатов в этом направлении?
Министр, естественно, был в курсе вышеупомянутого плана, как и в некоторых деталях его разработки, но прекрасно понял, что вопрос задан не ему. Так и замер в позе почтительного внимания. Тогда как граф и в самом деле несколько оживился при воспоминании о своем проекте. Хотя и это его детище после разгрома и уничтожения четырех пятых всей разведывательной сети в Старом квартале, можно сказать, дышало на ладан. Следовало его срочно реанимировать и несколько подкорректировать направление усилий. А для этого не хватало больше всего только одного.
— Мы упустили время! — зло воскликнул Де Ло Кле после долгой паузы. Но теперь он уже не выглядел удрученным или разочарованным. — И теперь результаты могут ожидаться не ранее чем через год, два, а то и три.
— А куда нам спешить? — покладисто вопрошал король, разводя ладони. — Вначале надо восстановить силы десанта. Потом удвоить и продублировать агентурную сеть на Оилтоне. И не стоит забывать, что следует теперь приложить все силы во избежание агрессии на наше королевство. А пока суд да дело, обязательно очередная гениальная идея озарит вашу голову, граф, и мы ударим в отместку за нашу поруганную честь.
— Конечно ударим, куда денемся! — Шеф разведки вновь деловито копался в своем виртуальном информатории. — К тому же идеи новые уже появились, теперь только бы их реализовать. Да! А что там с агрессией? Как нам лучше ее избежать?
Вот теперь уже вновь следовало отвечать министру внешних сношений, потому что это уже была чисто его дипломатическая епархия:
— Уже сейчас требования Оилтона просто немыслимы. И если бы дело касалось только огромной компенсации за экономический урон и выплаты семьям погибших защитников столицы. Они требуют тотальной смены правящей династии в королевстве Пиклия и открытого процесса над всеми виновниками вторжения. Мало того, большинство средств массовой информации Галактики ими подкуплены или введены в заблуждение. Потому что в этом вопросе поддерживают только официальный Оилтон.
При этом не было названо конкретное имя узурпатора, но и так становилось ясно: Моусу не отделаться простым выступлением, что, дескать, он ничего не знал и все это творилось у него за спиной. И если средства на компенсации родственникам погибших и на постройку новых зданий отыскать большого труда не составит, то вот с политическими требованиями следовало разбираться более радикально. Причем немедленно.
Злой гений Де Ло Кле и тут показал себя во всей ужасающей красе.
— Немедленно распорядитесь об аресте главнокомандующего нашими десантными войсками, — распорядился он для министра. — А также с ними вместе следует взять под стражу и нескольких его заместителей. Срочно составить и проработать легенду о готовившемся заговоре за спиной монарха. Цель заговора: как уничтожение рода Реммингов, так и его величества Моуса Пелдорно. В течение часа объявить по всему королевству, что я и король находились в плену у группы мятежных офицеров, которые заставляли выступать монарха с провокационными воззваниями. Для большего успокоения общественности в Галактике пообещайте допустить на судебный процесс представителей хоть всего Союза Разума.
От такого приказа Моус Пелдорно вытаращил глаза, а у докладчика папка чуть не выпала из рук:
