— Мы с Граци уже наверху. Укладываю его спать.
Теперь настала очередь следующей троицы. Пока Малыш оставался у подножия вышки и подстраховывал, Гарольд двинулся первым, держа в руке прочный ремень, второй конец которого был пропущен под мышками Клеопатры. На этот раз девушке пришлось несколько раз грозно крикнуть в самое ухо, чтобы она начала шевелиться и выполнять сыплющиеся на нее приказы. А ведь еще и кричать громко не следовало: враги находились лишь относительно далеко. Но худо-бедно восхождение началось и опять завершилось полным моральным истощением, прежде всего майора Парадорского. Настолько он распереживался за свою невесту, которая несколько раз отпускала бесшабашно стальные скобки, пытаясь заснуть прямо на ходу.
— Она так и хочет сразу сделать себя вдовой, — жаловался он товарищам, пытаясь отдышаться и растирая правой рукой грудную клетку под расстегнутым скафандром. — Чуть инфаркт не схватил.
— Ага, рассказывай! — не поверил усаживающийся рядом Малыш. — Ты хоть знаешь, что это за зверь такой по кличке инфаркт? Еще всех нас переживешь!
Но Танти только еле дышал и укоризненно посматривал на друга. По этой причине, когда вдруг возобновилась связь, опять продолжил разговор Гарольд.
— Эй, минеры? Вы там?
— Тут, зарылись в развалины. Вот прикорнуть собрались.
— Ваш командир хочет с вами сам поговорить.
— Всегда рады!
Тотчас послышался хрип переключения и раздался голос генерала Энгаля:
— На связи. Где вы там?
— Понятия не имеем! Докладывает сержант Банти.
— Что-то я твой голос не узнаю. — Он ведь и в самом деле не сталкивался до того с капитаном Стенеси. — А где наш щитовой?
— Здесь, я командир. И в самом деле, чуток задремал.
— Ладно, это не страшно. А вот скажи мне, те взрыватели, за которыми ты после нашей беседы помчался, у тебя?
Вопрос довольно иносказательный. Ведь Тантоитан из блокпоста помчался именно на спасение своих товарищей, так что понял все прекрасно:
— Так точно! Целехонькие и неиспользованные. Так тут возле меня и валяются.
— Это ты зря! За ротозейство будешь наказан по всей строгости военного времени!
— Усегда готов! — последовал довольно наглый ответ. — Только как я за наказанием к вам доберусь, командир? Разве что в ракету сяду, в небо взлечу да к вам на блокпост с парашютом спрыгну.
— Ладно, раз шутите, то здоровы и целы! — неестественно посмеялся генерал. — Вы нам все равно ничем помочь больше не сможете, так что лежите и не высовывайтесь. Да, связь, как и прежде, — слушайте. Может, уже и война скоро кончится. Моусовцы вот-вот сдаваться начнут. Конец связи.
Кажется, генерал или сразу догадался про ориентиры, или уже находится на полпути к этому. Поэтому не стал слишком долго затягивать переговоры. Ведь и по ним могли засечь конкретную точку на местности службы пеленга вражеского десанта. Подсказка прозвучала более чем ясная и понятная для жителей Старого квартала. Дело в том, что имелся в истории данного парка аттракционов один весьма анекдотичный и скандальный случай. При сильном ветре да и даже при относительно малом прыжки с парашютом отменялись. А один из местных инструкторов таки поспорил с товарищами, что в любую, даже ураганную погоду сможет справиться с парашютом и приземлиться в центр площадки. Ну и рискнул в тот день, когда вообще посетителей в парке не было из-за страшного урагана. Друзья оказались с несколько извращенным чувством юмора и зашили резервный клапан сброса воздуха наглухо. А ветер тоже подшутил весьма злостно: так наподдал, что глупый инструктор полетел не вниз, а вверх. Бесполезно дергая стропой клапан аварийного сброса, он так и долетел до жилых построек и только там умудрился сесть на крышу полицейского блокпоста. Где сразу парня и арестовали за нарушение общественного и прочего порядка.
Если бы даже генерал Энгаль не знал об этой истории, то уж его помощники или аналитики дивизиона обязательно подскажут. Так что теперь можно было банально поспать и подождать дальнейшего развития событий. Тем более что ниже парочки метров от платформы ничего видно не было.
Глава десятая
Наступил полдень. Бои в городе к тому времени почти совсем прекратились и носили вид коротких, локальных перестрелок. Зато пожары все еще продолжались, да к ним добавилось несколько новых. А гигантское облако начало пульсировать с еще большим размахом, только одним своим видом заставляя обе воюющие стороны думать не о драке, а о глубоких подвалах и бомбоубежищах. Разве что в дальних пригородах стало заметно некоторое просветление на небе по причине сжимания атмосферной аномалии к своему центру.
В ставке императора, которая так и осталась в армейском штабе, теперь уже было не протиснуться от генералов, адмиралов и каким-то чудом сюда пробравшихся придворных. Отчего впечатление суматохи, паники и неразберихи только удвоилось. Причем добрались все сюда уже воздушным путем, потому что некоторые пилоты умудрились провести свои летательные устройства вначале вдоль кромки облака, потом нырнув под его край и почти касаясь поверхности земли. Было подмечено, что если не залетать в туман и не подлетать к облаку ближе чем на двести-триста метров, то полет проходит чинно и благородно. Именно по этой причине сейчас во все расположенные по кругу подразделения подтягивались малые флайеры, способные летать непосредственно между домами, игнорируя небо над крышами. Началось планирование операции по забросу десанта в глубь города, как для точечных ударов, так и для крупномасштабной зачистки столицы от агрессора.
Немалое влияние уделялось и звуковой пропаганде. Теперь на всех возможных участках неслись в сторону врага воззвания вслед за уговорами, заявления за призывами и разъяснения за воззваниями. В них заявлялось, что вся затея с вторжением провалена, дальнейшего смысла в человеческих жертвах нет. Моус бросил своих воинов на погибель и ничего не сможет сделать для их спасения, так что наиболее благоразумным решением станет сдача оружия. Всем сдавшимся добровольно было обещано возвращение либо на родину, либо в любой иной район обитаемой Галактики. Что, в сущности, и вбило основную трещину сомнений в фанатизм пиклийских воинов.
Ведь как ни будь они морально воспитаны в духе почитания к узурпатору Моусу Пелдорно, как ни пребывай в ненависти к роду непосредственно Реммингов, все равно их старались утвердить в мысли, что в будущем Оилтон и Пиклия станут одним государством. Только и надо что создать объединенный трон. То есть этакого общего врага в лице каждого оилтонца рядовой пиклиец видеть не мог и не имел права.
Мало того, каждый из них ведь тоже обладал собственным мышлением и был человеком весьма грамотным. И понимал, что узурпатор он и среди сквоков — узурпатор. По большому счету все политические выпады короля Пелдорно, притязания и демарши гроша ломаного не стоят, а вот кровищи из-за этих притязаний вон уже сколько пролито. Так что слова агитации попадали на вполне благоприятное, готовое прорасти ответными действиями поле. А ведь никто еще пока в этом мире не догадывался о сорока процентах десанта, сразу вписанных в графу «Расход». Узнай об этом имперские аналитики, то уже через час можно было бы собирать по городу пленных. Такого бы предательства десантники королю Пиклии никогда бы не простили. Но увы, в то время об этом даже догадывался мало кто. И такая козырная карта так и осталась без дела.
Практически самым твердым орешком оказалась группировка десанта, занявшая круговую оборону по окраине столицы. Элитные части, наиболее опытные и высокооплачиваемые, они готовы были погибать только ради того, чтобы у них на родине их семей не лишили солидных состояний, земель и обещанной на пятьдесят лет в случае гибели кормильца субсидии. Эти знали, за что воевали. Но и они все-таки были люди. Да и связь между ними действовала просто на отлично. Имелось множество, даже с небольшим
