Каникулы закончились.

Первый раз в жизни Алисе хотелось поскорее в школу. Ей не терпелось проверить теорию Адама на практике и узнать, произойдет ли очередное чудо или нет.

Перед тем как «выступить публично», девочка тренировалась целых два вечера. Она тайком выскальзывала из квартиры и дымила в компании соседа дяди Юры, который при появлении родителей и знакомых загораживал ее своим огромным телом. Алиса чувствовала себя ужасно: в горле першило и саднило, как будто пришлось проглотить рулон наждачной бумаги. Но это было лишь начало ее новой жизни.

Дебют состоялся в первый же день после каникул, на большой перемене, когда курильщики потянулись на улицу. Алиса, сжимая в кармане пачку сигарет, вышла вслед за остальными. Все утро она только и представляла, как все это будет, когда она вот так, запросто, выйдет вместе с другими… И теперь не могла поверить, что все-таки решилась.

— Ты куда это, Грушина? — подозрительно спросила Наташка Борисова.

— Да так, развеяться, — пожала плечами Алиса. Она дрожала, но не от холода, а от волнения.

Девочка расположилась у левой колонны школьного крыльца, а компания несколько поодаль, с правой стороны. Они что-то обсуждали и весело смеялись, искоса поглядывая на Алису — ее появление здесь стало неожиданностью.

А когда минуту спустя Алиса вынула из кармана пачку «Мальборо» и, лихо щелкнув зажигалкой, затянулась, у правой колонны воцарилась полная тишина.

— Эй, Лиска, с каких это пор ты куришь? — окрикнул ее Васька Кузнецов.

Алиса возликовала. Первый раз в жизни Васька сам обратился к ней!

— Класса с пятого.

— Да ты че! А мы почему не знали?

— А я, в отличие от некоторых, не афиширую свои привычки! — гордо сказала Алиса и выдохнула в сторону Васьки одно за одним пять колечек дыма. Эти колечки дядя Юра научил ее выпускать накануне вечером.

— Класс! — Васька восхищенно цокнул. — А ты какие куришь?

— Сейчас — «Мальборо». А раньше — красный «Мор». Чего только не было! Но теперь — все. Сегодня — последний день. И это — последняя сигарета. Завязываю. Хотите? — она протянула ребятам начатую пачку.

— Давай…, — Васька растерянно взял у Алисы сигареты.

Продрогшая девочка убежала в школу, а компания с жаром принялась обсуждать новость.

— Курящая корова! — фыркнула Наташка. — В жизни не видела ничего смешнее!

Девчонки поддержали ее дружным смехом.

— Да ладно вам, — мотнул головой Вася, — Вот ведь сила воли у человека! После четырех лет курения бросает. Может, и мне завязать? — Он с тоской посмотрел на зажатую в кулаке пачку.

Алиса же у входа в школу столкнулась с учительницей физкультуры Татьяной Николаевной.

— Грушина, дневник! Надо же, она еще и курит! Лучше бы спортом занялась! — пристыдила физкультурница.

— Я и так занимаюсь! — огрызнулась Алиса, открывая рюкзак.

Так в дневнике у Алисы появилось первое в жизни замечание: «На большой перемене курила и пререкалась с учителем».

— Это неправда, я не пререкалась! — попробовала было возразить Алиса, но ее прервали:

— А сейчас что ты делаешь?

Вечером Ева написала Адаму:

— Победа!:)) Он меня заметил. И даже назвал по имени! (Оказалось, он знает, как меня зовут.) Так что теперь я самая настоящая «плохая девчонка». По крайней мере, до тех пор, пока родители не посмотрят дневник. А вообще ты был прав, курение — это гадость. Особенно в брекетах. Я попробовала и решила бросить. И еще — спасибо! Без тебя я бы ни за что не решилась.

— Я просто упал! — ответил Адам. — Я и не предполагал, что ты действительно хочешь испробовать все на практике! По крайней мере, не думал, что ты решишься сделать это так быстро. Молодец! Поздравляю с победой и одобряю. 8)

Решительность и смелость Евы удивили и порадовали Адама. Вот уж действительно «ученик превзошел учителя»!

Этот вечер Петя провел с Леной. Они снова сидели у компьютера, парень рассказывал о Сэмюэле Миллеке, показывал картины, ставил диски. Потом парочка опять целовалась.

А Алисе ночью снилось, как они гуляют с Васькой Кузнецовым по набережной, и сердце ее сладко замирало.

Получив достаточный опыт курения, неугомонная собеседница продолжала теребить Адама:

— Мне кажется, нужно закрепить успех. Рыбку нельзя упустить с крючка! Я должна продолжать шокировать его. Как насчет того, чтобы начать ругаться матом? Не поможешь ли ты мне? — спрашивала она. — Я ведь и мысленно не могу произнести эти слова. А если в моем присутствии так говорят — мне посоветуешь?

— Если ты спрашиваешь в общем, то отвечаю как всегда — будь такой, какой ты хочешь. Не хочешь ругаться — не ругайся. Будь сама собой! И не надо стесняться. Настоящие друзья должны принимать тебя такой, какая есть, даже если ты не пьешь, не куришь и не ругаешься. Не подлаживайся под других! Пусть они под тебя подлаживаются. Помнишь, как у Булгакова? Что-то вроде: гордая женщина, никогда и ничего ни у кого не проси. Предложат и сами все дадут.

— Это Наташка-то Борисова предложит!:> — виртуально усмехалась Ева. — Тебе легко говорить! Ты умеешь и курить, и пить, и ругаться… И компания есть! Чего переживать, у тебя и так все в порядке! «В общем», я все поняла. А что ты скажешь о моем конкретном случае? Я имею в виду того парня.

— Да, тут я с тобой согласен. Хорошо бы его еще раз чем-нибудь огорошить.

— Поможешь?

— Можно было и не спрашивать.

Знала бы Ева, что ее Адам в вопросах ругани был так же невинен, как и она сама! Нет, он не боялся быть паинькой, просто не видел в подобной лексике смысла. Правда теперь, когда Петя сблизился с компанией Лены, матерные слова в его речи стали появляться чаще. Но только потому, что ему иногда казалось, будто новые приятели другого языка не понимают. Им требовался перевод с русского цензурного на русский нецензурный. Кстати, и сама Лена не брезговала крепкими словечками. Забавно было смотреть, как с ее нежных губок слетают «соленые» фразочки.

Петя не хотел вовлекать в подобное Еву. Но она так просила, что Адаму ничего не оставалось, как сдаться. Несколько дней подряд он учил Еву материться. И добился-таки того, что она ему написала:

— Спасибо!:) У меня с души камень свалился. Теперь я спокойна за себя — мне будет, чем пронять Василия. Но вообще, совершенно не хочется использовать в своей речи эти слова. Я поняла, что они — самые настоящие паразиты. Ими заражаешься, как гриппом. Привыкнув, уже трудно отделаться, они лезут наружу даже в самой неподходящей ситуации. Учитывая, что такие слова не несут абсолютно никакой информации, а эмоционально разряжаться можно и по-другому, я поняла, что умею и даже хочу без них обходиться.

Опыт публичного использования матерных слов был не менее шокирующим, чем представление с