Но как же так? Должно быть написано «Шаббат», а не «Груберман». Может, это не тот дом? Или это фамилия прежних жильцов?

– Никогда не надейся заранее, – предупредила Энни, но Лорел понимала, что она и сама волнуется. – Скорее всего, получится, как в прошлый раз. Нам скажут, что мы слишком маленькие и потребуют документы.

«Пускай даже так, но все равно, – молилась Лорел, зажмурив глаза, – Господи, пожалуйста, пусть миссис Шаббат возьмет нас».

Чувствуя, что Энни тянет ее за руку, она пошла вслед за ней по дорожке к дому.

– Да, здесь у нас вряд ли что получится, – пробормотала Энни и нажала кнопку звонка.

– Иду-иду, одну минуточку! – закричал за дверью чей-то голос.

Прошла нескончаемо долгая минута. Наконец дверь распахнулась. На пороге стояла женщина. Клетчатый передник покрывал ее огромный живот, а на голове был повязан цветастый шарф. Круглое лицо с добрыми карими глазами улыбалось.

– Мисс Дэвис?

– Да, – без запинки ответила Энни.

– Что?.. А, да… – одновременно с ней забормотала Лорел. Тут же, покраснев, прикусила губу, чувствуя, что гораздо лучше предоставить дело Энни.

– Я Энни. А это моя сестра Лорел. Это она вам звонила.

– А я Ривка Груберман, – с улыбкой глядя на Лорел, сказала женщина. – Ты очень понравилась мне по телефону, дорогая, но я впервые вижу, чтобы такие юные девочки, как вы, искали квартиру. Поймите меня правильно, мне совсем не нужны такие жильцы, которые сегодня хотят въехать, а завтра – передумали и решили вернуться к маме.

– У нас нет мамы, – тихо ответила Энни. – Она умерла.

– О! – сказала Ривка, несколько раз понимающе кивнула и, посторонившись, пригласила их в дом. – Что ж, посмотрите, посмотрите.

Войдя вслед за ними в полутемную прихожую, пропахшую вареной морковью, Ривка бросила на них острый взгляд, но не сказав больше ни слова, пыхтя и отдуваясь, повела их наверх по узкой лесенке. Лорел, радуясь про себя, подумала: «Вряд ли она поверила, что Энни двадцать один, но ведь не стала же она заострять на этом внимание!»

Квартирка наверху была очень мала – тесная кухня с желтыми шкафчиками, гостиная с выцветшим зеленым ковром и спальня, чуть больше чулана в Бель Жардэн. Но кругом было очень чисто, а стены недавно окрашены в светло-голубой цвет. Вкусный запах горячего хлеба привлек Лорел к окну. Она выглянула на улицу, чтобы узнать, где пекут хлеб. За лужайкой, густо поросшей сорной травой, она увидела огромный вентилятор, стрекочущий над крышей небольшого строения.

– Это пекарня? – спросила она.

– Бейгл[1] – объяснила Ривка. – Работают целыми днями и ночами, по двадцать четыре часа в сутки. Не дай Бог кому-то не хватит, и что тогда мой муж будет приносить мне каждый день после шул? – Она усмехнулась и взмахнула руками.

Лорел хотела спросить, что значит «бейгл», но, заметив предостерегающий взгляд Энни, промолчала.

– Нам очень нравится эта квартира, – сказала Энни. – Мы согласны снять ее. – Она старалась говорить твердым взрослым голосом, но нотка неуверенности все же проскользнула в ее речи. – То есть… если вы… если вы согласны.

– Далековато вы забрались от своей Аризоны, – сказала Ривка, внимательно глядя на обеих. – Но прежде чем вы решите, как быть, вам, конечно, надо познакомиться с нашим шул, ведь правда?

Что-то было не так. Лорел поняла это потому, как сильно забилась рыба в желудке. И еще потому, что Энни начала грызть ноготь большого пальца.

– С вашим шул? – эхом повторила Энни и покраснела.

Ривка поглядела на них долгим взглядом и ласково сказала:

– Прошу вас, шейнинке[2] пойдемте вниз. У вас было долгое путешествие из Манхэттена. Сейчас самый раз выпить горячего чаю с кусочком пирога, ведь правда?

Первый этаж дома Груберманов напоминал детский сад. Куда ни кинь взгляд – везде были дети. На софе расположилось несколько мальчиков постарше, читая по очереди вслух книгу на том же иностранном языке, который Лорел слышала на улицах. Два малыша с игрушечными грузовиками ползали по ковру с большими, как кочаны капусты, розами. В манеже сидел младенец, гремя связкой пластмассовых ключей, привешенных к перекладине. Шум был невообразимый.

– Ша! У нас гости! – крикнула Ривка, проходя через комнату и переступая через кукол и плюшевых медведей. Но никто не обратил на нее ни малейшего внимания.

В большой опрятной кухне девушка, ровесница Энни, с темными волосами и розовыми щеками раскатывала тесто на столе.

– Моя старшая, – сказала Ривка, махнув рукой в ее сторону. – Ее зовут Сара.

Девушка смущенно кивнула и снова взялась за скалку.

Этот дом и эта женщина напомнили Лорел сказку про старушку, жившую в башмаке. У нее было так много детей, что она не знала, куда от них деться. Но только миссис Груберман совсем наоборот выглядела счастливой со своими детьми. И очень доброй.

Сестры сели за длинный стол, покрытый желтой потрескавшейся клеенкой. Оглянувшись вокруг, Лорел заметила, что всех предметов было по два: две раковины, два серванта, два холодильника.