— Лучшим другом на базе. Я бы не стал утверждать, что был его лучшим другом во всем мире.

— Хорошо. Буду ли я прав, если предположу, что занятия сексом с женой Оскара не были первоначальным условием вашей с ним дружбы?

— Ваше предположение справедливо.

— То есть этот вопрос возник позже, когда вы были уже дружны какое-то время?

— Верно.

Джек сделал паузу, решая, как вести допрос дальше. Он мог задавать вопросы о том, как начались их сексуальные отношения, кто первый завел об этом речь и так далее. Но подобная стратегия привела бы к тому, что он услышал бы только ложь. Или, в лучшем случае, получил ответы, которые его не устраивали. Поэтому он избрал более безопасный путь.

— Оскар Пинтадо происходил из очень состоятельной семьи, не так ли?

— Такое у меня сложилось впечатление.

— Он не из тех, кого можно прельстить деньгами, даже если бы это предложение исходило от одного из его друзей.

— Что вы хотите сказать? — поинтересовался лейтенант, подозрительно прищурив глаза.

— Вы ведь не давали ему деньги за то, что занимались сексом с его женой, не правда ли?

— Конечно, не давал. Как я уже говорил, это была идея Линдси.

Джек подошел ближе, не скрывая своего скептицизма.

— Ее идея, да? Позвольте спросить вас кое о чем, лейтенант. Сколько мужчин обычно находится на военно-морской базе Гуантанамо?

— Не знаю. Несколько тысяч наверняка.

— И большинство из них в возрасте от двадцати до тридцати лет?

— Да, большинство.

— И большинство находится в очень хорошей форме? Физически, я имею в виду.

— Естественно.

— И большинство из них живут на базе без своих жен или подружек, правильно?

— Только несколько человек живут с женщинами.

— Получается, вы хотите убедить нас в следующем, — заявил Джек, подойдя вплотную к свидетелю и ободряющим жестом положив руку ему на плечо. — Оказавшись на одном из Карибских островов в окружении нескольких тысяч закаленных мужчин в возрасте двадцати с чем-то лет — заметьте, у большинства из них довольно долго не было женщин, — моя клиентка, исключительно привлекательная женщина, решила, что ей просто необходимо заняться сексом с вами, в то время как ее муж наблюдал за вами и делал фотографии. Это была ее великолепная идея, разве не это вы хотите нам сказать?

В зале раздались негромкие смешки. Улыбнулся даже один из присяжных. Свидетель прикусил губу — верный признак того, что Джек его все-таки достал.

Джек повторил:

— Ведь именно это вы хотите нам сказать, лейтенант?

— Послушайте, все, что я знаю, это то, что Оскар сказал мне…

— Эй, протестую! — вскинулся Торрес. — То, что сказал ему Оскар, это показания с чужих слов, судья.

— Протест удовлетворен.

— Послушайте, судья… — попытался возразить Джек.

— Я удовлетворяю протест, мистер Суайтек. Продолжайте.

Джек мог бы вступить в полемику относительно исключений из правил, но было ясно, что судья уже достаточно наслушался о сексе и не изменит своего решения. Тем не менее, Джек добился своего. Пришло время закругляться.

— Лейтенант, еще пара вопросов. Очевидно, вы являетесь офицером Береговой охраны США?

— Правильно.

— Если бы вам захотелось узнать маршрут завтрашнего патрулирования судов Береговой охраны в Флоридском проливе, вы бы знали, как получить такого рода информацию, не так ли?

— Мне не предоставляют такую информацию.

— Я спросил вас не об этом. Я сказал, вы ведь знали бы, как ее получить, не правда ли?

— Тот факт, что я знаю, как получить ее, отнюдь не означает…

— Лейтенант, пожалуйста. Просто ответьте на мой вопрос. Вы бы знали, как получить эту информацию, верно?

Джонсон замолчал, явно пытаясь придумать, как ответить отрицательно на этот вопрос.

— Да. Я бы знал, как ее получить.

— Благодарю вас. У меня больше нет вопросов.

Джек вернулся на свое место. Он не рассчитывал, что Линдси встретит его радостной улыбкой, но на ней просто лица не было. Это и понятно. Они играли с огнем. Но зато вышли вперед.

«Слава Богу».

Торрес подступил к свидетелю.

— Как приятно встретиться с вами здесь и сейчас, лейтенант. — В его тоне прозвучала едва заметная саркастическая нотка.

— И мне тоже.

Доброжелательность мгновенно слетела с лица Торреса. В голосе прорезался металл, он напоминал одновременно и сержанта-сверхсрочника, и полицейского следователя, проводящего допрос.

— Лейтенант, я хочу, чтобы вы вспомнили утро семнадцатого июня, день, когда умер капитан Пинтадо.

— Как скажете.

— Мы слышали свидетельские показания о том, что незадолго до шести часов утра вы подошли к дому капитана Пинтадо. Вы отрицаете или подтверждаете, что были там в это время?

— Я был там.

— Мы также слышали свидетельские показания о том, что вы вошли в дом, не постучав. Вы признаете или отрицаете это?

— Признаю.

— Наконец, мы выслушали свидетельские показания о том, что несколько минут спустя вас видели бегущим прочь от этого дома. Вы признаете или отрицаете это?

— Я признаю и это.

Джек растерянно взглянул на него, подняв голову. Свидетель охотно признавался в том, в чем, по мнению Джека, не должен был признаваться вообще. Что-то было не так.

— Лейтенант, не могли бы вы рассказать присяжным, почему вы отправились к дому капитана Пинтадо в то утро? — попросил Торрес.

— Линдси позвонила мне по телефону. Она попросила прийти к ней.

— Она сказала, почему хочет, чтобы вы пришли?

— Она сказала, что Оскар ушел. Она добавила, что он взял Брайана с собой на рыбалку, так что мы с ней будем одни.

— Как, по-вашему, что это значило?

Лейтенант пожал плечами, словно ответ был ясен и без того.

— Что мы можем заняться сексом без того, чтобы Оскар крутился поблизости.

— Вы согласились на такое предложение?

— Да, согласился.

— Она сказала что-нибудь еще?

— Она сказала: «Я буду тебя ждать. Дверь оставлю незапертой. Приходи прямо в спальню. У меня для тебя большой сюрприз».

— Что вы сделали?

— А вы как думаете? Сел в машину и поехал к ней.

— Что произошло, когда вы туда приехали?