– Иди к окну, я тебе говорю!

Слышны шаги. В оконном проеме я увидел силуэт Андрея Петровича и приветливо помахал ему рукой. Полная тишина в квартире. Потом голос Маргариты Петровны:

– Чего ты видишь там?

И только после этого – растерянное бормотание Цыбикова:

– Это кто? Колодин?!

Я засмеялся и снова помахал ему рукой.

– Колодин!!! – окончательно уверовал Андрей Петрович. – Так это розыгрыш?! И квартира, значит, снова наша?!

Дальше длинная восторженная тирада, которую всю, без изъятий, придется заглушать писком, и только в самом конце – единственная более-менее приличная фраза, и не фраза даже, а вопль души:

– Вот я теперь на радостях напьюсь, бляха-муха!

Светлана за моей спиной прыснула.

А Маргарита Петровна сказала в отчаянии:

– Ну что же ты за сволочь такая, Цыбиков! Ты же обещал!

Мы собирались разъезжаться, когда из подъезда цыбиковского дома вышел Демин.

– Ого! – сказала Светлана. – Хорош миллионер!

И засмеялась.

Демин был все в том же своем роскошном костюме и в голливудской шляпе, и под мышкой он сжимал вычурную трость, но в руках у него были две кастрюли – обычные, эмалированные, со сколами краски, – и это действительно придавало нашему миллионеру довольно нелепый вид.

– Колодин! – сказал озабоченно Демин. – Две кастрюли икры! Еле спас! Омаров с крабами порастащили, только их и видел! А это уберег! Что делать будем, Женька?

– Раздай людям, – отмахнулся я.

– Ты перегрелся? – оскорбился Демин. – В фургоне было душно и ты теперь немного не в себе? Четыре кило икры!

Он всегда был рачительным хозяином и тиранил окружающих из-за каждого рубля, но сейчас меня его заботы как-то миновали. Отскакивали от меня горохом, нисколько не тревожа. Обнаружив это, Демин поставил кастрюли на пыльный асфальт и демонстративно пощелкал пальцами у меня перед глазами. Я вяло отмахнулся.

– Э-э, плохо дело, – определил Илья. – Ты вправду перегрелся? Или до сих пор той фигней страдаешь?

«Та фигня» – это наше утреннее приключение. Он угадал. Зацепило меня то, что произошло на развалинах монастыря. И Демин понял, что он угадал.

– Ты слишком впечатлительный, Колодин, – сказал он мне со вздохом. – Много сказок в детстве прочитал, а это вредно.

Наверно, он хотел меня таким образом поддеть. Но я упорствовал.

– Он мне сказал давным-давно, что где-то рядом со старой графиней должен быть Ростопчин! – сообщил я мрачно.

– Кто сказал?

– Дворжецкий! Арсений Арсеньевич! Который написал книгу о дворянских родах России! Я рассказывал ему про призрак старой графини! И Арсений Арсеньевич в тот раз сказал, что раз графиня есть… Если ее призрак там бродит… Так и граф Ростопчин где-то рядом! Я думал, это он просто так сказал. Пошутил. И вдруг сегодня – действительно Ростопчин! Ты ведь тоже слышал!

– Дальше – что? – осведомился Демин.

– Поеду к Дворжецкому.

– Зачем?

– Но ведь это он сказал! Про Ростопчина!

– Женя! – ласково сказал Илья и осторожно взял меня за плечи. – Тебе Дворжецкий не нужен. Этот старикан весь в прошлом. Он тебе в сегодняшней жизни не помощник. Сплошные сказки и пыль с паутиной. Мозги тебе запудрит… Да он уже запудрил, как я вижу… Так что к черту этого Арсения! Ростопчин землю продает? Он ее владелец? Так поезжай в районную администрацию, там поднимут все бумаги, и тебе про твоего призрака все в подробностях расскажут: номер паспорта, место прописки и домашний телефон. Двадцать первый век на дворе, Женька! Все призраки учтены, обеспечены паспортами и своевременно квартплату платят! Бесплотный дух землицей не торгует! Землей торгует реальный человек!

По-видимому, какие-то сомнения в отношении меня накрепко засели в голове у Демина, потому что он спасение икры перепоручил Светлане, а сам отправился со мной. Я не возражал. Потому что Демин обладал даром возвращать меня в реальность, если меня вдруг заносило куда-то не туда.

Но в райцентре, хотя Демин и противился, мы сначала поехали в музей, а не в администрацию.

– У меня там знакомая, – туманно обрисовал я ему причину изменения маршрута.

Про то, что эта моя знакомая тоже упоминала о Ростопчине, я благоразумно умолчал, чтобы не нервировать Илью раньше времени.

Директор музея встретила меня, как родного. По крайней мере, выглядела она совершенно счастливой.

– Евгений Иванович! – сказала она. – У нас в музее до сих пор аншлаг! С того самого дня, как вы здесь побывали!

Тут она обратила внимание на неотразимого Демина и, обращаясь персонально к нему, сказала счастливо:

– Мы рады вам!

Илья расцвел и приложился к женской ручке. В одно мгновение он стал похож на вышедшего на прогулку кота.

Я сказал директору:

– Помните, вы рассказывали мне про графиню Воронцову?

– Да, – кивнула она, вся превращаясь во внимание.

– И про Ростопчина…

– Конечно, – подтвердила женщина.

Демин утерял сходство с котом и посмотрел на меня с осуждением.

– А вы такого человека – Ростопчина – знаете? – просил я.

– Простите? – удивилась женщина.

– Вам с Ростопчиным в последнее время не доводилось пересекаться? – гнул свое я. – Может, хотя бы парой слов перебросились с ним на днях?

– Вы шутите? – растерянно улыбнулась директор.

Демин демонстративно изучал белую гладь потолка.

– Нисколько, – сказал я женщине. – Здесь, в ваших краях, Ростопчин владеет земельными угодьями…

– Владел? – уточнила директор, употребив форму прошедшего времени.

– Нет, именно владеет, – вежливо, но настойчиво поправил я. – В настоящее время. Сейчас.

Я поставил собеседницу в тупик. По ней было видно, что она не знает, что и думать.

– Ростопчин? – спросила она неуверенно. – Граф?

– Ну, может, он и граф, – пожал я плечами. – А может быть, и нет. Тут главное то, что земли, на которых когда-то стоял монастырь, сейчас принадлежат человеку по фамилии Ростопчин. А вы не знали разве?

– Нет, – сказала моя собеседница и растерянно улыбнулась.

– А кто знает?

– В администрации… Наш Петр Семенович наверняка в курсе…

– Петр Семенович – это кто? – уточнил я.