насильно.
В течение следующего часа Лорен шагает по комнате взад-вперед. Потом берет трубку и протягивает ее мне.
— Бедняжка Бен уже, наверное, вернулся в отель и ломает голову, почему ты не пришла. Звони ему и приглашай на обед.
— Как я ему объясню?
— Скажи, что случилось непредвиденное, ты пыталась дозвониться, но не смогла. И пожалуйста, извинись. Как следует, хорошенько извинись.
Только бы его не было, молю я, набирая номер отеля «Шаттерс», но он берет трубку после первого же гудка.
— Джемайма?
— Бен, пожалуйста, извини, — я выкладываю историю, которую придумала Лорен, и жду, как он отреагирует.
— Ничего страшного, — наконец отвечает он. — Я все понимаю. В жизни всякое бывает. Ну ладно, Завтра я уезжаю. Жалко, что мы так и не встретились. Было бы здорово.
— Может, сегодня вечером? — выпаливаю я, потому, что Лорен резко толкает меня в бок. — Сегодня вечером я совершенно свободна. Давай поужинаем..
— Ты правда этого хочешь?
— Да.
— И ты точно придешь?
— Клянусь жизнью, Бен. Приду.
Остаток дня проходит будто в замедленной съемке. С каждой секундой ожидание становится все более невыносимым. Лорен заставляет меня делать маски для лица и волос — так, на всякий случай, — и крутится вокруг меня, помогая мне стать настоящей красавицей.
И наконец, в 18.45, за пятнадцать минут до назначенного часа, я начинаю маячить по комнате. Лорен приходит в ужас, увидев, что я вытираю влажные ладони о платье, могут остаться пятна. Но куда еще деть руки? Я не знаю. Продолжаю мерить шагами комнату, сжимая и разжимая кулаки.
— Как я выгляжу? — в сотый раз спрашиваю я.
— Чудесно, чудесно, — успокаивает меня Лорен.
Я все еще не могу поверить, что выгляжу чудесно, хотя, признаю, мне очень идет красное платье с открытой спиной, оно облегает грудь и талию и расширяется внизу — короткой юбкой-колокольчиком. Ярко-красный цвет оттеняет загар, и мне уже не нужно краситься, как учила Джеральдина, достаточно всего лишь блеска для губ и туши для ресниц. Я выгляжу довольной, отдохнувшей, уверенной в себе. И самое главное — я похожа на настоящую жительницу Калифорнии. Честно говоря, я не удивлена, что Бен меня не узнал, глядя в зеркало, я с трудом узнаю сама себя.
Я перестаю нервничать, все-таки готовилась к этому свиданию весь день! Странно, но я чувствую, что контролирую ситуацию. Я уже видела его сегодня и знаю, что мне предстоит, знаю без всякого сомнения, что все еще люблю его.
Это придает мне силы, которых у меня никогда не было. Я знаю, что на этот раз смогу встретиться с ним лицом к лицу. Я не убегу, не струшу, разумеется, все еще нервничаю, но больше от радостного предвкушения.
Я решаю опоздать на несколько минут. Не хочу ждать, пока Бен приедет. Хочу войти в бар, когда он будет уже там, ощущая себя сильной, красивой, уверенной.
Джемайма входит в бар, и Бен, действительно, уже ждет. Она чувствует себя сильной, красивой и уверенной. И храброй — совершенно новое ощущение для Джемаймы. Бен не может отвести от нее взгляд и думает, что, наверное, это судьба, не может быть, чтобы эта идеальная женщина все время попадалась ему на глаза, и это было бы просто совпадением. Но он отводит глаза, потому что сегодня уже выставил себя дураком, и не хочет, чтобы это повторилось. Боже, как она прекрасна, но нет, я не подойду к ней. Я должен сидеть и ждать Джемайму. Бен утыкается в книгу. Он пытается сделать вид, что целиком поглощен чтением.
Но слова и строчки прыгают и расплываются у него перед глазами, он не может сосредоточиться, потому что знает, что это чудо, воплощение неземной красоты находится с ним в одной комнате. И тут он видит пару стройных загорелых ног прямо перед собой. Он поднимает глаза. Она стоит напротив и приветливо улыбается, И Бен проклинает себя за то, что встречается с Джемаймой. В этот самый момент Джемайма Джонс — последняя, кого бы он хотел, кого бы он хотел увидеть. Он готов провести остаток жизни, сидя в этом баре и любуясь улыбкой этой женщины.
— Не могу поверить, что это ты, — тихо произносит Бен и слегка хмурит брови.
Я улыбаюсь.
— Да, это я, — почему он продолжает хмуриться? Я наклоняюсь и неловко целую его в щеку. Потом пододвигаю табурет и сажусь рядом с ним.
— Что ты здесь делаешь? — спрашивает он, похоже, он сбит с толку.
— Ты что, Бен? Мы же договорились встретиться, — я нарочно говорю с американским акцентом: похоже, он снова меня не узнал. Вся эта ситуация начинает меня забавлять.
Бен пристально смотрит на меня и медленно произносит:
— Откуда ты знаешь, как меня зовут?
— Бен! — я не удерживаюсь и смеюсь. — Это я, тупица, Джемайма Джонс, — я наблюдаю, как на его лице отображается целая гамма чувств: растерянность сменяется несказанным удивлением. Я в восторге от его реакции, наслаждаюсь каждой секундой.
Бен пытается что-то сказать, но не может. Он уставился на меня, и по его лицу я вижу, что он растерян. Да, я больше не толстая, я превратилась в ту самую неземную красавицу, с которой он постоянно и повсюду сталкивается… Шок и растерянность сменяются восхищением. Бен Уильямс восхищается мной! Это самое приятное чувство на свете.
— Джемайма, — шепотом произносит он.
Я внезапно прекращаю улыбаться и становлюсь серьезной, и совершенно неосознанно, следуя какому-то побуждению, мы заключаем друг друга в объятия.
Мне хочется, чтобы это мгновение продолжалось вечно, чтобы весь мир испарился и остались только мы с Беном. Я и Бен. Я запомню это на всю жизнь: прикосновение к его груди, руки, прижимающие меня к сердцу так, что я слышу его биение. Я закрываю глаза и обнимаю его. Я хочу, чтобы это никогда не кончалось.
Но «никогда» длится всего минуту. Я неохотно отстраняюсь и сажусь на табурет.
— Как ты… — он в изумлении оглядывает меня с головы до ног. — Когда? — он не может отвести от меня глаз! — Это…
Я смеюсь.
— Как мне удалось стать такой?
Бен кивает.
— Я похудела, а Джеральдина поработала стилистом и довершила превращение.
— О боже, — со стоном произносит Бен. — Я вел себя как последний идиот. Неудивительно, что ты ушла!
— Ты вовсе не вел себя как идиот. Наговорил мне кучу комплиментов!
— Я так и знал, что где-то тебя уже видел… Но я не мог и вообразить… не мог и подумать, что… — он снова прерывается на полуслове и смотрит на меня широко раскрытыми глазами. — Ты выглядишь изумительно. Ты совсем не похожа на себя… Извини, — запнувшись, продолжает он, — я не хотел…
— Ничего страшного, — с улыбкой отвечаю я. — Я понимаю, что ты хотел сказать. Спасибо. Ты тоже отлично выглядишь. Я видела тебя по телевизору. Ты — настоящая звезда.
— Брось, — отмахивается Бен. — Всего лишь телеведущий.
— Не скромничай, — поддразниваю его я. — Джеральдина прислала мне статью, разворот на две
