– Принцесса Анна способна делать со мной все, что захочет. Она выпытывает у меня все мои секреты, но не открывает мне свои.

Маркиз передал эти слова принца Антона Ульриха мне. Если бы я только захотела… Но поймите меня! Чувства, которые я питаю к моему возлюбленному живописцу, эти чувства и есть я сама. Я могу сожалеть лишь о том, что я – это всего лишь я, а не другая женщина, более, быть может, разумная и способная распорядиться своими чувствами, как угодно, к своей выгоде…

Принцесса вчера уверяла меня в интимной беседе, что продолжает любить своего супруга:

– Суди сама, как я могла бы разлюбить его, отца моего ребенка, моего обожаемого Иоанна! Но ведь речь идет о моих правах. Я – внучка правителя этой страны. Мой дед именовался правителем на законных основаниях. После смерти брата Федора он оставался старшим из двух оставшихся в живых сыновей моего прадеда, царя Алексея. Уверяю тебя, Петр являлся всего лишь соправителем царя Ивана. Да, да, до самой смерти моего деда… – Она вдруг замолчала, обратив свое внимание на то, что я не говорю ни слова. – Все это не имеет значения, – сказала она с неожиданной, неслыханной мною от нее прежде цинической ясностью. – Все это может и не быть правдой. Ты должна знать и понимать: я не корыстна и вовсе не властолюбива. Это Антон приписывает мне властолюбие. Он должен осознать свою неправоту. Пойми, если я не возьму власть в свои руки, меня просто-напросто погубят, и Антона вместе со мной, и маленького Иоанна! Если я уступлю, меня отнюдь не оставят в покое. Нет, погубят, погубят… Как мне объяснить ему, чтобы он понял?

– Ваше высочество, – решилась я, – скажите ему все то, что Вы сейчас высказали мне. Попытайтесь.

– Я пытаюсь, – она вздохнула тяжело…

Все вокруг только и говорят о политике. Даже госпожа Сигезбек. Не так давно она высказала интересную идею.

– Когда случится смерть Ее величества, – сказала она мне, – тогда вырвется наружу как ненависть русского народа к герцогу Курляндскому, так и любовь к принцу Антону Ульриху…

Слышал бы эти слова мой Андрей! Видела бы госпожа Сигезбек семейство Федотовых, простое и доброе. Очень их занимает судьба принца Антона Ульриха!.. Или я напрасно иронизирую? Конечно же, я не понимаю их так хорошо. Если зажать их всех, всех Федотовых и прочих, в один крепкий жестокий кулак, тогда они сделаются послушны необыкновенно. Жестокое отношение к ним они будут полагать в по рядке вещей. Две вещи могут в будущем угрожать Европе: единое государство немцев и Россия как таковая… Будущее всегда ужасно, покамест оно еще не наступило, но когда оно наступает наконец-то, оно бывает еще ужаснее. Во всяком случае, принц Антон Ульрих не в состоянии тиранить даже свою жену.

Кабинет-министры во главе с фельдмаршалом, конечно же, ненавидят господина Бирона. Он не занимает никаких государственных должностей. В сущности, кто он в этой империи? Некоронованный правитель? О нет, он всего лишь возлюбленный императрицы. С ее смертью прекращаются естественным образом и его полномочия, то есть его влияние на дела государства. Бригадир Швар уверяет господина Сигезбека, что Бирон непременно будет назначен регентом при маленьком великом князе.

– Разумеется, его никто не любит при дворе. Но Миниха и в особенности Остермана не любят еще более! Бирон – это мыльный пузырь, он властолюбив, но он никогда не правил. А фельдмаршал и в особенности, повторяю, Остерман, ежели кто-нибудь из них придет к власти, то непременно будет и править…

Любопытно, что никто не толкует о возможности правления принца Антона Ульриха или принцессы Анны. Их не принимают в расчет как фигуры сугубо номинальные.

Императрица при смерти, это уже ни для кого не тайна. Об этом толкуют открыто даже финские молочницы из Охты.

Вчера Ее величество поставила свою подпись под уставом о регентстве Бирона. Это произошло в присутствии (и надо полагать, под сильным давлением) российских политиков, в руках которых – реальная власть. В спальню умирающей явились: два кабинет-министра, князь Черкасский и Бестужев-Рюмин, а также князь Куракин, генерал-прокурор Трубецкой и начальник Тайной канцелярии Андрей Иванович Ушаков. Тайная канцелярия – это особенное учреждение, долженствующее заниматься злоумышляющими против короны, то есть против правящей династии. Об Ушакове рас сказывают, будто бы он собственноручно пытает подследственных. В России особенно не доверяют показаниям, полученным без применения пытки.

Сегодня, 17 октября 1740 года, скончалась Ее величество, императрица Анна Иоанновна (Ивановна). Она прожила со рок шесть лет, восемь месяцев и двадцать дней от рождения и царствовала десять лет. При ней были расширены права и привилегии дворянства. Она ограничила срок обязательной военной службы для российских дворян и тем самым предоставила им возможность заниматься своими поместьями и образованием своих сыновей.

Тело Ее величества было подвергнуто вскрытию, и оказалось, что причиной смерти была вовсе не подагра, но камни в почках. Остерман сказал об этом французскому послу де Шетарди, завсегдатаю салона принцессы Елизаветы и по слухам – ее любовнику. Скоро уже все знали, что в правой почке Ее величества был найден камень в форме коралла размером с большой палец, а также много других камней, поменьше, – в обеих почках.

Принц и принцесса провели первую ночь после смерти императрицы в покоях Ее высочества у колыбели маленького великого князя. Впрочем, нет, уже императора! Возможно понять их страх, они боялись расстаться со своим сыном. То ли намеревались защитить его, то ли сами себя убеждали, что находятся словно бы под защитой номинального императора.

На следующий день я не была звана во дворец. Госпожа Сигезбек умоляла меня остаться дома. Ей казалось, что в го роде вот-вот начнутся волнения.

Новости всем уже известны. Во дворце собралась вся знать империи. Войска поставлены под ружье. Бирон, герцог Курляндский, обнародовал акт, которым он объявляется регентом. Все присягнули новому императору на подданство. Отчеканена особая медаль в честь вступления на престол нового императора. Впрочем, вступлением это возможно называть лишь до некоторой степени условности, поскольку младенец, хотя уже и царствует, но еще не умеет ни сидеть, ни тем более ходить.

Принц и принцесса, кажется, снова в мире и согласии. Опасность грозит им обоим и объединила их в новой фазе их любви. Однако принцесса совершенно сломлена и растерянна. Мы трое, Юлия, Бина и я, проявляем завидное постоянство в отношении Ее высочества. Доротея и Аурора не показываются. В семействе Менгден – явный разлад, между сестрами, во всяком случае.

Но было бы неверно думать, будто принц Антон Ульрих безразличен решительно всем в этом государстве. Существует же на свете совершенно мужская сфера человеческих отношений – армия! Похоже, если не все, то некоторые забыли о несомненной храбрости принца, о его способностях и успехах в военном деле на полях сражений. Но как оказалось, об этом помнят его подчиненные. Регент приказал арестовать нескольких гвардейских офицеров, преимущественно Семеновского полка, которого принц является подполковником. В числе арестованных и русский адъютант принца, Грамматин. Все они дурно отзывались о герцоге Курляндском и изъявляли готовность помогать принцу, ежели он решится предпринять что-либо против регента. Мужская воинская дружба и верность – это совсем особенный предмет; возможно, малодоступный женскому разумению. Солдаты и офицеры, видевшие, как принц рисковал своей жизнью в боях, способны и сами рисковать собой ради своего командира. Я во всем этом вижу нечто ребяческое, нечто мальчишеское. В детстве меня всегда удивляло, с какой увлеченностью Карлхен и его сверстники изображают в своих играх солдат. Они могли часами бегать друг за другом, размахивая деревянными саблями. А меня в военном деле привлекало то, чего мальчишки решительно не понимали, – тактика и стратегия. Я представляла себя амазонкой-полководцем и чертила планы сражений, размечая стрелками возможные передвижения войск. Но разве я в состоянии понять в полной мере безоглядную восторженную преданность солдат своему командиру, который воодушевляет их, рискуя жизнью, ест вместе с ними простую грубую пищу, терпит лишения…

Известный Ушаков и Трубецкой допрашивали арестованных со всей строгостью. Арестованных били кнутом и подвергали прочим пыткам, затем сослали. Теперь не проходит и дня, чтобы не было арестовано несколько человек.

Принц и принцесса почти все время вместе и много времени проводят в