первенство и выбрасывая из–под колёс мелкий гравий.
– Боже Всемогущий, – воскликнул Итен, – он ни за что не уступит ему. Он опрокинется…
– Держу пари на «пони»[6], что он выиграет, – ответил Гарри.
– Идёт, – ответил Итен, напряжённо наблюдая за тем, как гнедые и коляска рванули вперёд, слегка зацепив колеса соперника. Легковесный, с высокими рессорами экипаж подпрыгнул и рискованно закачался. Возница хохотнул и сильнее подстегнул свою упряжку.
– Он безумец.
– Это – Люк, – пояснил Гарри, – его не заботит, останется он в живых или нет. А Рейф знает все его уловки. Они пытаются обойти друг друга уже много лет.
Рейф Рэмси и Люк Риптон приходились Гарри двумя самыми близкими друзьями после его брата, Гэйба. Они вместе ходили в школу, вместе ушли в армию, и вместе пережили все восемь военных лет.
– Они оба безумцы, – объявил Итен.
– Великолепны, просто великолепны, – с почтительным благоговением пробормотал Джексон. – Такие превосходные скакуны. Я не припомню таких породистых красавцев, мчащихся по Фермин–Корту, с той самой поры, когда матушка мисс Нелл была ещё жива. Видеть это доставляет радость моему старому сердцу.
– Гнедые особенно хороши, не так ли? – утвердительно произнёс Гарри. – Хотя я думаю, что вороные мощнее и обладают большей выносливостью.
– Да, у них очень сильные плечи, – согласился Джексон.
– Они абсолютно безумны, просто чокнутые, – повторил Итен, – они же свернут свои глупые шеи.
Гарри искоса взглянул на него.
– Этой новенькой коляской правит Рейф, Итен? Весьма элегантный экипаж, ты не находишь?
Итен потрясённо уставился на него.
– Ты тоже безумец.
Гарри усмехнулся. Уже не в первый раз его называли безумцем, их всех называли. Его, Гэйба, Люка, Рейфа, и их друга Майкла называли Архангелами Герцога из–за их имён и того, что они верхом на лошадях доставляли срочные депеши для Веллингтона.
После смерти Майкла их стали называть Всадниками Дьявола, возможно, из–за привычки Веллингтона приказывать им «мчаться, как дьявол» или из–за того, что после гибели Майкла они перешли на новую ступень готовности рисковать. В то время ни одного из них особенно не заботило, будут они жить или умрут.
Оба экипажа рванули вперёд, идя голова к голове по направлению к главному дому.
– Святая Матерь Божья, эти безумцы хотят въехать на крыльцо, – задохнулся Итен и отпрыгнул в сторону. Джексон, бормоча молитву, последовал за ним. Гарри скрестил руки на груди и стал ждать. Ему уже доводилось видеть этот особый манёвр Люка.
Как он и ожидал, в самый последний момент Люк рванул лошадей назад, они фыркнули и остановились, пар клубами валил от них на расстоянии минимум в шесть дюймов. Второй экипаж остановился подле первого спустя три секунды.
Наступила внезапная тишина, лишь разгорячённые лошади били копытами и тяжело дышали, всхрапывая. Несколько конюхов, пришедших посмотреть на гонку, поспешно подошли, чтобы взять их под уздцы. Двое возниц, элегантно постриженные, в многослойных плащах поверх дорожных костюмов и высоких шляпах, отороченных по краям мехом бобра, неспешно сошли со своих экипажей.
Люк, манерно осмотревшись и увидев друга, произнёс:
– Рейф, мой дорогой мальчик, ты прибыл, наконец! – он зевнул. – Я уж думал, что ты никогда сюда не доберёшься.
Рейф, шести футов ростом, истинный денди, худощавый и со вкусом одетый, неторопливым движением кончиков пальцев стянул с себя перчатки и развязал узел на белоснежном шёлковом шейном платке.
– Неудачно выбрал время, полагаю. В дороге меня задержал какой–то зануда в чёрно–жёлтой коляске. Настоящий слизняк, он тащился так медленно, что я весь покрылся испариной, – с этими словами мужчина вытащил пенсне и стал с показным изумлением внимательно рассматривать чёрно–жёлтый экипаж Люка. – Ей–богу, но мне думается, что этим слизняком был ты, Люк. Позволь узнать, какой разновидностью крупного рогатого скота ты правишь в эти дни?
Посмеиваясь, Гарри подошёл, чтобы поприветствовать их.
Итен тоже выступил вперёд, сказав с широкой усмешкой:
– Как погляжу, сходите с ума как обычно. Похоже, что жизнь в мирное время для вас чересчур скучна?
Рейф Рэмси сардонически выгнул бровь.
– Сходим с ума? Это обо мне? Ошибаешься, мой дорогой Итен. Именно мой друг безумен, я же просто потворствую ему. Моя единственная проблема состоит в том, что я сейчас упаду в обморок от жажды. – Он со значением бросил взгляд на Гарри.
– О, в самом деле, – Гарри фыркнул, – ты, бедное хилое создание, проходи внутрь, и я дам тебе возрождающий силы глоток.
– В таком случае я тоже чувствую, что сейчас упаду в обморок, – объявил Итен.
– И меня не забудьте, поскольку я победил, – напомнил им Люк.
– Знаю, так как я выиграл двадцать пять фунтов, – сообщил ему Гарри.
Рот Люка в изумлении приоткрылся.
– Итен, ты человек возвышенных взглядов. – Тут Рейф повернул свой длинный нос в сторону Гарри. – А ты, Гарри, мой старинный друг, ты держал пари против меня? Я ранен, глубоко ранен.
Гарри ухмыльнулся, не приняв всерьёз абсурдное высказывание друга.
– Как только я разглядел, что у тебя новая коляска, то сразу понял, что ты не переступишь грань. Ты мог бы рискнуть своей глупой шеей, но своим новеньким экипажем? Вряд ли!
Посмеиваясь, друзья прошли в дом, в то время как Джексон руководил конюхами, уводившими великолепных животных, оставленных на его попечение.
Когда они уже были внутри, Рейф обернулся к Люку.
– Ты не забыл про корзину от миссис Барроу?
Люк тихо чертыхнулся и побежал назад, чтобы забрать большую плетёную корзину из коляски.
– От миссис Барроу? – переспросил Гарри, озадаченный. – Моей миссис Барроу?
– Да, эта добродетельная леди послала тебе огромную корзину продовольствия. Предположив, по всей видимости, что ты живёшь в абсолютно жутких условиях в неком заграничном графстве и, подобно бледной тени, угасаешь вдали от неё.
Гарри усмехнулся. В этом была вся миссис Барроу.
– Но как? Где вы видели её?
– В Грейндже, конечно, где же ещё? – ответил Люк, ставя корзину на ближайший стол.
– Что вы там делали?
Рейф закатил глаза.
– Я знаю, что твой почерк ужасен, мой дорогой мальчик, но если бы ты написал, известив нас, что переезжаешь, то уберёг бы от этого путешествия.
– Не то, чтобы мы возражали, – прервал его Люк, – она божественно готовит – и вовсе не этот французский вздор, ставший всеобщим безумием, – нет, настоящую еду для настоящих мужчин. Откровенно говоря, Гарри, я был всецело за то, чтобы остаться там. Готов держать пари, что ты не станешь кормить нас так же.
– Не стану, – подтвердил Гарри после того, как разлил всем выпивку. – И я заставлю вас работать.
– Работать? Небеса,
