Гарри, миссис Барроу, – но они ехали так медленно, что еда могла скоро закончиться.

– Нет, – сказал Гарри, – отправь кого–нибудь из мужчин купить немного эля, пирогов или хлеба с сыром. Мы прибудем в Фермин–Корт уже на закате. – Он умышленно выбирал просёлочные дороги, чтобы не привлекать внимания к тому обстоятельству, что перегонял большое количество очень ценных животных.

В целях безопасности их следовало перегнать побыстрее, но Гарри решил соблюдать более легкий темп. Он надеялся выставить нескольких лошадей на скачках уже через пару месяцев и не хотел, чтобы они утратили форму.

Гарри придержал своего жеребца на небольшом холме, с которого открывался хороший обзор, и стал наблюдать за тем, как крестьяне передвигаются по деревне, занятые повседневными делами. Позади церкви влюблённая парочка устроила тайное свидание: коренастый юноша и молоденькая девушка, гибкая и прелестная. Гарри понаблюдал за ними с минуту – лёгкое касание, поцелуй, невнятное нашёптывание милых пустяков – после чего отвернулся.

Юный дуралей. Сам лезет в расставленные для него любовные сети.

Гарри надеялся, что парень выдержит это.

«В–вы же не можете л–любить меня».

Проклятье, ему вспомнилось, как дрогнула её нижняя губка, что вызвало у него приступ неукротимой страсти. Его плоть тотчас же зашевелилась.

Разумеется, Гарри не был влюблен в неё – он её только что встретил, да и вообще не верил в любовь – и особенно в этот вздор с–первого–взгляда.

То, что он чувствовал к ней, было сродни страстному влечению, похоти, не важно, как это назвать. Всё его тело испытывало мучение всякий раз, когда Нелл находилась поблизости. Желало овладеть ею, соединиться с ней, моля о наслаждении.

Гарри пристально вглядывался в крытые соломой крыши деревенских домов. Ему необходимо посетить город – и как можно скорее, пока вынужденное воздержание не доконало–таки его.

Но не Лондон. Мисс Фреймор сейчас уже, наверное, добралась до него и служила компаньонкой у леди. Дурацкая работа.

Он поехал дальше, размышляя. Компаньонка для леди была приблизительно тем же, чем для мужчины являлась собака. Это работа совсем не подходила для такой цветущей женщины. Нелл следовало бы выйти замуж и обзавестись целым выводком детишек, быть постоянно занятой присмотром за ними, а не пытаться развлекать каких–то богатых старых скучающих леди.

Нет, он не поедет в Лондон. Он снова напишет своей тетушке и напомнит, что та всё ещё не подыскала ему возможную жену. Гарри хотелось остепениться и преуспеть в жизни. К тому же ему было необходимо снять сковывавшее его напряжение, в последнее время напоминавшее туго натянутую тетиву. Путешествие в город отняло бы слишком много ценного времени, но найти любовницу в провинции попросту невозможно.

Провинция не походила на Лондон, где скучающие замужние дамы из светского общества забавлялись с несколькими любовниками, и все закрывали на это глаза. В Лондоне мужчина мог содержать любовницу в неприметном доме, о котором никто не знал, и навещать её всякий раз, когда в том нуждался.

В провинции же все знали обо всех. Из–за опущенных занавесок здесь пристально следили даже за нищими.

Его самого респектабельность мало заботила. Куда меньше, чем об этом думали люди, и во всяком случае мужчину за такое поведение осуждали лишь очень немногие.

Женщина – другое дело…

У него осталось мало воспоминаний о родной матери; она умерла, когда он был ещё маленьким мальчиком. Но Гарри, даже когда был ещё малышом, хорошо понимал, что значит «шлюха», часто слыша это слово от прохожих, кричавших его вслед или прямо в лицо матери. Графская шлюха и её маленький бастард… которым являлся Гарри.

По закону он вообще не являлся бастардом. Его настоящий отец выделил солидное приданое забеременевшей от него служанке, и деревенский кузнец Альфред Морант женился на ней задолго до того, как родился Гарри.

Но местные до сих пор называли Гарри бастардом.

Когда кузнец – Гарри никогда не называл его по имени – когда кузнец сильно напивался, а это случалось слишком часто, он тоже обзывал свою хорошенькую белокурую жену скверной чёртовой шлюхой и мясистыми кулаками наносил тяжёлые удары по её нежному телу.

В тот момент, когда кузнец начинал пить, мама прятала маленького Гарри подальше, пытаясь избавить его от переломов и ушибов, от которых страдала сама. Однажды ужасным ударом ноги отчим сломал бедро малышу. Гарри прихрамывал и по сей день. После того случая мать стала принимать побои за них обоих.

Позже мама плакала и объясняла Гарри, что это происходило из–за того, что Альфред сильно любил её. Всегда любил и всегда хотел, и очень разозлился на неё из–за того, что граф взял её первым… Но что же она могла поделать? Он ведь был графом.

Мама умерла, когда Гарри было пять или шесть. Один слишком сильный удар, и её вместе с ещё не рождённым ребёнком не стало.

– Чьё это отродье, шлюха? – рычал тогда кузнец, несмотря на то, что мама никогда даже не смотрела на других мужчин. Она даже почти не выходила из дома – не могла переносить взгляды, оценивающие побои и говорившие о том, что она всё это заслужила.

После смерти матери жизнь Гарри стала намного хуже. Кузнец выгнал его, и он жил, как бездомная собака, питаясь подачками других крестьян.

И вот однажды Барроу, конюх сиятельной леди, привёл лошадь сменить подкову и нашёл Гарри, избитого, полуголодного и дрожащего. Он забрал его к себе домой, как своеобразный «подарок» для миссис Барроу, бездетной женщине, которая, увидев мальчика, сразу приняла его в своё доброе сердце.

Чета Барроу служила у леди Гертруды Фреймор, тётки графа, старой девы, характером походившей на драконшу. Эта строгая леди, бросив на Гарри лишь взгляд, сразу же подметила в нём фамильные черты, явно указывавшие на кровное родство. Вместе с ещё одним своим внуком – сводным братом Гарри, Гэйбом, – леди Гертруда воспитала его как джентльмена и после своей смерти оставила ему наследство.

Но Гарри никогда не забывал о своём происхождении…

Он никогда не посмел бы взять крестьянку в любовницы. Брак являлся для него единственно возможным выбором. Решено, он напишет тётушке сразу же по возвращении домой.

Эта мысль согрела его. У него впервые в жизни был собственный дом. И скоро у него будет жена, чтобы согреть его. И успокоить его… рассудок.