— Твой приемный отец. Ребус.

— Заставил? Почему ты так решил?

Егор пожал плечами:

— Ну, не могла же ты отправиться сюда добровольно.

Девушка покачала головой:

— Ты не прав. Я сама сюда попросилась.

— Вот как? И зачем это тебе понадобилось? Надоело тусить по ночным клубам? Захотелось острых ощущений?

— При чем тут ночные клубы? — нахмурилась Эльза. — Не каждому выпадает шанс отправиться в прошлое и своими глазами посмотреть на то, как жили люди.

— И как? — поинтересовался Егор.

Эльза усмехнулась:

— Паршиво. Но мне все равно нравится.

— Нравится ей, — проворчал Егор. — По-твоему, это похоже на парк аттракционов?

— Нет. Здесь оказалось хуже, чем я себе представляла.

— Первые твои здравые слова с начала похода, — отметил Волчок. — Но ты ведь можешь вернуться.

— Не раньше, чем мы добудем кольцо, — твердо произнесла Эльза.

Темные, твердо очерченные губы Волчка изогнулись в улыбку.

— Храбрый маленький мышонок. Одного не понимаю: почему Ребус послал именно тебя?

— Ты знаешь ответ на этот вопрос, — сказала Эльза. — Я — особенная. Так же, как вы с Тортом.

— И что в тебе особенного?

— Я не хочу об этом говорить. Но поверь мне — я не вру.

Волчок окинул взглядом жующих викингов и тихо сказал:

— Они все настоящие. И мир этот — тоже настоящий. Не сновидение и не галлюцинация. Если враг пронзит тебе грудь мечом — то там, в нашем времени, у тебя может остановиться сердце.

— Возле наших тел дежурят врачи, — возразила девушка. — Если что-то случится, нас реанимируют.

— Глупая девчонка, — сердито буркнул Егор.

— Не глупей тебя, вервольф, — парировала Эльза. — Тебя ведь тоже никто не заставлял мотаться по эпохам и собирать разбросанные вещи. Профессор Терехов говорил, что ты вызвался добровольно.

— Я — не ты, — спокойно произнес Егор.

— Точно. — Девушка усмехнулась. — Типично мужской ответ. Однако я владею оружием не хуже тебя. Ребус нанимал для меня лучших мастеров в этом деле.

— Он готовил тебя заранее? — не поверил своим ушам Егор.

— Конечно. А ты что думал?

— Думал, что ты стерва с рождения. Не знал, что этому специально учат.

Эльза обиженно насупилась.

— Значит, ты считаешь меня стервой?

— Конечно, — усмехнулся Волчок. — И не считай это комплиментом.

— Отточенная психомоторика, быстрая реакция, умение предвидеть действия противника на ход вперед. По-твоему, все это качества, присущие стерве?

Егор скривился.

— Не надо перечислять мне свои таланты, крошка. Достаточно было заглянуть в твои глаза, чтобы все о тебе понять.

— И что же ты понял?

— То, что твой приемный отец — мерзавец, а ты недалеко от него ушла. Но напрасно он думает, что ты сможешь меня контролировать. Когда я добуду кольцо, я вытряхну твою душу из тела бедняжки Элин — до того, как ты успеешь причинить девчонке вред. Прости, если говорил с тобой слишком жестко, но ты того заслуживаешь.

Егор поднялся с бревна.

— Волчок! — негромко окликнула его Эльза.

— Что еще? — обронил он через плечо.

— Мы с тобой одинаковые!

Он кивнул:

— Ты права. У нас обоих по два глаза. На этом наше сходство заканчивается. Спокойной ночи.

Отойдя от Эльзы, Егор назначил дозорных и очередность дежурства, а затем улегся на траву, положив рядом с собой праворучный меч и сжав пальцами его шершавую рукоять. Некоторое время он слушал грустную мелодию Сакси-Стрелка, потом веки его отяжелели, и он уснул.

День проходил за днем. Костяной компас Посланницы Смерти продолжал показывать строго на север. Викинги шагали уже не так резво, как несколько дней назад. Сказывалась усталость.

Однажды поздним вечером они увидели на небе Полярное сияние. На небосводе засверкали всполохи желтого, зеленого и синего цвета. Всполохи напоминали красочный занавес, подвешенный в небе.

В эту ночь погода снова переменилась. Пошел дождь. По вершинам деревьев шуршало, как по кровле. Постепенно ветви и листья деревьев стали промокать, с веток закапало, полилось, а от мокрой земли навстречу дождю начали подниматься облачка пара. Когда стало светать, увлажненные дождем стволы деревьев казались обгоревшими снизу, будто их опалил пожар.

К утру ливень закончился, но лес был полон ожиданием дождя. Сосны, просыхая, тихо шумели на ветру. Свет был мягкий, ровный, но даже этот свет не смягчал суровые лица викингов.

К полудню ратники взошли на взгорье, а спустя пару часов снова спустились к лесу. Миновали холмы и равнину. По деревьям стало видно, что снова начинается топь, и противоположный край этой топи было невозможно разглядеть. Ратники кривились, осторожно ступая по чавкающей земле и поглядывая на мокрые, изломанные линии чернолаза и ясеней.

К вечеру ратники учуяли дымок. А вскоре вместе с дымком потянулся страшный смрад. Викинги зажали пальцами носы. Казалось, будто мокрая земля извергла из своих недр целую сотню разлагающихся трупов.

Чувствуя тревогу из-за неведомой опасности, путники позабыли про усталость и стертые до крови ноги. Они передвигались по лесу, стараясь ступать бесшумно, и внимательно оглядывали заросли, то и дело вздрагивая от вскрика желны на верхушке дерева или хруста переломленной хворостины.

Наконец отряд вышел к небольшой речушке. Через речку был переброшен деревянный мост, а от темной воды пахло тиной и гниющим деревом.

По мосту шли с величайшей осторожностью. На той стороне реки нашлись и другие признаки людского жилья — кусок обломанного кнутовища, обрывок ремня, разбитый обод колеса.

Наступил вечер. Воздух сгущался, и пора было подумать о ночлеге. Опасаясь внезапного нападения, викинги остановились на отдых не среди деревьев, а в центре небольшой поляны. Не разжигая костра, перекусили вяленым мясом, а затем улеглись на жухлой траве и вытянули ноги.

Становилось все темнее. Егор прикрыл веки и начал дремать, но вдруг отчетливо почувствовал приближение врага. Он вскочил на ноги и с лязгом выдернул из ножен меч. Викинги тотчас последовали его примеру.

— Что ты почувствовал? — тихо спросил Олаф, стоя рядом с Егором и вглядываясь в деревья.

Волчок не ответил. Еще несколько секунд ничего не происходило, а затем викинги дружно охнули. Они увидели врагов одновременно, и лишь в тот миг, когда враги сами этого захотели.

На краю поляны, в тени деревьев, стояли странные существа. Их было около тридцати, они были