– Я… Селия… Не знаю, удастся ли.
– Я помогу тебе быть сильным, – пообещала она. – И Роман тоже.
– Хорошо. Тогда я попробую, – ответил он после долгого молчания.
Что появилось в его глазах при упоминании Романа? Гнев или страх? Селия поправила покрывало на его кровати, испытывая облегчение оттого, что он согласился принять ее помощь.
– Что? – Она возмущенно смотрела на Романа. – Мы должны привязать его к кровати?
– Да, – грустно подтвердил Роман. – Боюсь, что так.
– Но это варварство, жестокость! Да как только ты предлагаешь такое – привязать Бо, словно безумного?!
– Селия, таким он и станет. Безумным. Ты не могла подобрать более точного слова. Думаешь, легко отказаться от опиума? Его будет тошнить, начнутся страшные судороги и удушье. Он станет драться, ругаться и оскорблять нас, возможно, даже захочет умереть. В начале лечения он сделает все, чтобы раздобыть наркотик. Я говорил тебе, только сильные люди могут выдержать такую ужасную пытку.
– Но Бо не имеет представления… – Селия была в ужасе.
– Значит, нужно сказать ему правду.
– Но тогда он откажется лечиться. Любой откажется! – Слезы блестели у нее в глазах. – Неужели не существует другого лекарства?
– Нет такого лекарства! Нет и, возможно, никогда не будет! Думаешь, китайцы не пытались его изобрести? Все, что я могу, – лечить симптомы по мере их возникновения. – Роман поднялся. – Селия, я должен поговорить с ним.
Селия в смятении ждала возвращения Романа. Через полчаса он вернулся мрачный.
– Ну?
– Он согласился. Но только потому, что ты пристыдила его, Селия. Он боится, отчаянно боится.
Селия кивнула:
– Может, когда Бо вылечится и снова станет самим собой, он будет благодарен тебе за помощь.
– Возможно. Но если бы врачи зависели от благодарности больных, они умерли бы с голоду. А теперь нам надо все подготовить. Мне нужны шесть сильных слуг, чистые простыни и постели…
– Я позабочусь об этом, – сказала Селия. – Тетя Гаттерас тоже поможет. Все поместье Маунтен Вью к твоим услугам.
– Селия! – Он коснулся ее руки. – Ты уверена, абсолютно уверена, что хочешь этого?
– Я хочу спасти мужа, – убежденно ответила она.
Хотя Селия полагала, что достаточно подготовлена к лечению Бо, реальность превзошла самые страшные ожидания. Началось все довольно спокойно. Как велел Роман, Селия уволила Чанг Лю, заплатив ему за несколько месяцев вперед и предупредив, что ни он, ни его семья никогда не должны возвращаться в Маунтен Вью. Если она когда-нибудь узнает, что он снабжает Бо опиумом, то добьется его высылки в Китай. Селия не знала, сможет ли осуществить свою угрозу, но пообещала это повару со всей определенностью и испытала облегчение, когда он и его семья наконец отбыли в Лахаина.
Сначала Бо вел себя спокойно и сидел в своих комнатах с Романом и Мака, самым сильным из слуг, к тому же предупрежденным о возможности подкупа. Чтобы предотвратить тайную доставку опиума Бо, Роман решил проводить с ним двадцать четыре часа в сутки.
Селия тоже была с ними и пыталась развлечь мужа. Бо, однако, мрачно молчал.
– Я хочу свою трубку, – заявил он уже через несколько часов. – Она мне нужна, Селия.
Роман предупреждал ее об этом.
– Очень жаль, но тебе нельзя. – Селию мучили угрызения совести.
– Я хочу трубку. У меня уже слезятся глаза, видишь, как она мне нужна?
Селия видела. Бо начал шмыгать носом, суетиться и дергаться, покрылся потом. Казалось, он не находит себе места.
Роман принес колоду карт и доску для игры в криббидж, придвинул стол и принялся раскладывать карты.
– Ну-ка, Бо. Давай сыграем.
– Не хочу.
Роман пристально посмотрел на Бо:
– Боишься, что не сможешь выиграть? – Бо хмуро потянулся за картами:
– Я сыграю с тобой, черт тебя подери, Роман. Но потом… Потом, когда мне станет лучше, все изменится. Тогда я не буду так вежлив.
Медленно тянулись часы. Селия, Роман, Тина и Гаттерас сидели с Бо, и с ними безотлучно находился слуга-туземец, или рабочий с завода. Игра в криббидж вскоре всем наскучила. Тина читала Бо «Дэвида Копперфильда», старательно выговаривая трудные слова. Когда она устала, ее сменила Гаттерас, затем Селия.
Они читали и на следующий день, когда у Бо сузились зрачки, а желтая кожа покрылась испариной. Он вертелся, а временами впадал в беспокойный сон.
Однажды он очнулся бледнее обычного. Гаттерас и Тина ушли прогуляться, а Селия и Роман остались вместе с Мака, слугой. Бо непрерывно зевал.
Роман пристально взглянул на пациента:
– Начинаются трудности?
– Трудности! Да, черт побери!
Бо разразился потоком ругательств, проклинал Романа, слуг, Селию, даже покойного отца. Селию поразило его неистовство.
– Мне жаль, что ты страдаешь, Бо, – начал Роман, – но я тебя предупреждал – это только начало. Тебе придется собрать все силы, чтобы это перенести.
– Я хочу прекратить, – простонал Бо. – Сейчас. Пожалуйста, принесите мне мою трубку.
– Это невозможно. Чанг уволен, и здесь, в Маунтен Вью, тебе больше негде достать наркотик. Он и его семья уехали в Лахаина и, полагаю, потом отправятся в Гонолулу.
Бо взревел.
Роман встретился глазами с Мака, кивнул ему, а затем сказал Селии:
– Тебе лучше уйти.
– Но…
– Я не хочу, чтобы ты была здесь. Бо злится и начинает сопротивляться, а дальше станет еще хуже. Пусть Тина и Гаттерас тоже сюда не приходят.
Крики Бо становились все громче и яростнее.
– Но я хочу знать, как он, – возразила Селия.
– Я буду посылать тебе записки, но ты не должна быть здесь, Селия.
Выбора не было. Она пошла в сад и встретила там Тину и Гаттерас, которые выпалывали сорняки между кустами бугенвиллии.
Селия погрузилась в работу, с удовольствием ощущая солнечное тепло. Выдергивая сорняки, она напряженно думала о том, что происходит в комнате. Ее передернуло от мысли, что Роман привязал Бо к кровати.
Когда Тина бросила лопату и погналась за Хили, Селия поделилась своими опасениями с Гаттерас.
Гаттерас тяжело вздохнула:
– Конечно, Селия, очень тяжело проделать такое. Мне рассказывали…
Она приподняла поля шляпы.
– Лечить от наркомании, дорогая, чрезвычайно сложно. Происходят странные вещи… – Она словно не решалась продолжать.
– Какие вещи? – насторожилась Селия.
– Что-то происходит с организмом. У мужчин-наркоманов начинается… Как бы помягче выразиться? Непроизвольная эякуляция.
– Что?!
Селия чуть не выронила лопату. К горлу подступила тошнота. Неужели отказ от опиума действует так
