София опустилась на траву и попробовала толкнуть качели. Ни с места. Или ей все же удалось на какой-то миллиметр сдвинуть их?
— От земли веет холодом, — заметила Хильда.
— Да что ты, очень тепло.
— Нет, дело не в этом. Здесь кто-то есть.
— Здесь только мы и прохлада летней ночи.
— Нет, что-то чувствуется в воздухе.
— Что бы это могло быть?
— Ты помнишь тайный план Альберто?
— Мне ли не помнить?…
— Они сбежали с дня рождения. И как сквозь землю провалились.
— Но…
— Там сказано: «как сквозь землю провалились…»
— Чем-то нужно было закончить историю. И вообще я это все выдумал.
— До их исчезновения — да, но не то, что было дальше. Вдруг они здесь?…
— Ты думаешь?
— Не думаю, а чувствую, папа.
София кинулась обратно к машине.
— Впечатляет, — вынужден был признать Альберто, когда она забралась на место со своим ключом. — У этой девочки явно неординарные способности.
Майор одной рукой обнял Хильду.
— Ты слышишь, как изумительно плещется прибой?
— Да.
— Завтра надо будет спустить на воду яхту.
— А ты слышишь, какие странные вещи нашептывает ветер? Посмотри, как дрожат осиновые листья.
— У нас живая планета.
— Ты писал о чтении между строк.
— Да.
— Может быть, здесь, в саду, тоже что-то прячется «между строк».
— Природа полна загадок, это точно. А мы с тобой ведем речь о звездах на небе.
— Скоро появятся и водяные звездочки.
— Да, так ты в детстве называла светящийся планктон. И была отчасти права, потому что и планктон, и все прочие организмы составлены из элементов, некогда слившихся вместе в недрах одной звезды.
— И мы тоже?
— Да, мы тоже частицы звезды.
— Красиво звучит.
— Когда радиотелескопы ловят для нас свет галактик, удаленных на миллиарды световых лет, они создают картину Вселенной, какой она была в самом начале, сразу после «большого взрыва». Так что все, что мы видим на небе, — это космические ископаемые, существовавшие тысячи и миллионы лет тому назад. Астрологу остается только гадать по прошлому.
— Потому что звезды в созвездиях удалились друг от друга с тех пор, как их свет дошел до нас?
— Всего две тысячи лет назад созвездия имели совсем иной вид, чем сегодня.
— Я и не знала.
— В ясную ночь мы заглядываем на миллионы… даже на миллиарды лет назад. Мы как бы обращаем свой взгляд к дому.
— Пожалуйста, объясни.
— Начало и тебе, и мне было положено «большим взрывом», потому что вся материя Вселенной представляет собой органическое целое. В некоем доисторическом прошлом она собралась в комок такой плотности, что булавочная головка весила много миллиардов тонн. Из-за невероятной гравитации этот «праатом» взорвался, и что-то словно разбилось, разлетелось на куски. Когда мы поднимаем взгляд к небу, мы пытаемся найти дорогу назад, к самим себе.
— Странно.
— Все звезды и галактики в космическом пространстве состоят из одной материи. Что-то склеилось в звезду здесь, что-то там. Галактики могут быть разделены расстояниями в миллиарды световых лет, но все они имеют общее происхождение. Все звезды и планеты родом из одной семьи…
— Понимаю.
— Что это была за вселенская материя? Откуда она взялась? Что взорвалось тогда, миллиарды лет назад?
— Вот в чем главная загадка.
— И она задевает за живое нас всех, ибо мы созданы из того же вещества. Мы — искра огромного костра, зажженного миллиарды лет назад.
— Тоже очень красиво сказано.
— Но давай не будем преувеличивать значения больших чисел. Достаточно взять в руку камень. Вселенная была бы столь же непостижимой, если бы состояла из одного-единственного булыжника размером с апельсин. И тогда стоял бы не менее проклятый вопрос: откуда взялся этот камень?
София вдруг приподнялась на автомобильном сиденье и указала вниз, в сторону залива.
— Мне ужасно хочется покататься на лодке! — воскликнула она.
— Она привязана. К тому же мы бы не сдвинули с места ни одного весла.
— Давай попробуем. Все-таки Иванов день…
— Во всяком случае, мы можем спуститься к морю.
Они вылезли из машины и побежали через сад вниз. На причале они попытались распутать трос, накрепко примотанный к железному кольцу. Но им не удалось даже приподнять его.
— Как гвоздями прибит, — заметил Альберто.
— У нас уйма времени.
— Истинный философ никогда не отчаивается. Если бы нам только… распутать его…
— На небе появилось еще больше звезд, — сказала Хильда.
— Да, сейчас самое темное время белой ночи.
— А зимой звезды так и блещут. Помнишь ночь перед твоим отъездом в Ливан, первого января?
— Тогда-то я и решил написать для тебя книгу по философии. Я заходил в большой книжный магазин в Кристиансанне, искал в библиотеках. Нигде не было ничего подходящего для юношества.
— Мы с тобой, кажется, не зарылись в глубину меха белого кролика, а сидим на самых кончиках волосинок.
— Хотел бы я знать, есть ли что живое там, в ночи световых лет…
— Лодка отвязалась!
— И правда…
— Уму непостижимо. Я перед самым твоим приездом проверяла, хорошо ли она привязана.
— Неужели?
— А помнишь, как София брала лодку Альберто и ее потом унесло на середину озера?
— Помяни мое слово, это Софииных рук дело.
— Тебе бы все шутить. А я
— Придется кому-нибудь из нас сплавать за лодкой.
— Мы поплывем вместе, папа.